"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Джанель одарила Тераэта ровным взглядом, а затем повернулась к Хаэриэль:

– Разумеется нет, Ваше Величество. Это не вызовет никаких затруднений.

Хаэриэль мгновение изучала их взглядом, а затем кивнула:

– Отлично. Тераэт, после того, как устроишься, приходи ко мне. Нам нужно кое-что обсудить.

Тераэт удивленно моргнул, а потом кивнул. Она знала, чем он занимался. Все, о чем она хотела бы с ним поговорить, касалось тех, кто очень сильно нуждался в том, чтобы как можно быстрее завершить их политически бесполезную жизнь.

– Как вам будет угодно.

72. Имена отцов

(Рассказ Кирина)

Мы наугад выбрали таверну под названием «На четырех ветрах», украшенную на фасаде деревянной вывеской с вырезанным цветком хризантемы – символом Владыки Крошечных Домиков. Следующая часть оказалась до неловкости легкой.

Мы пошли в уборную.

«Крошечный домик», о котором шла речь, был пристройкой к главной таверне. В главной комнате было несколько удобных скамеек на случай, если образуется очередь в туалет, а также алтарь и священник, готовый заняться особыми случаями. Перед алтарем находился бегущий фонтан, где людям предлагалось вымыть руки перед тем, как уйти. По крайней мере, для некоторых людей это было самое близкое к принятию настоящей ванны за последние несколько месяцев.

В главной комнате находилось штук двенадцать дверей, ведущих в отдельные помещения – уютные, приятно пахнущие и с подогревом. Не думаю, что отдельные помещения были соединены с канализацией Кишна-Фарриги – судя по виду туалета, отходы, вероятно, уничтожались.

В каждой комнате стоял еще один маленький алтарь, на который можно было положить монеты, если пользователь вдруг почувствует потребность в молитве. Одна стена была покрыта слоем сланца, а рядом наготове лежали кусочки мела для обмена «глубокими» мыслями.

Должен признать, это было довольно мило.

Воспользоваться «крошечным домиком» можно было бесплатно, но просителей поощряли молиться, и я предположил, что более сложные проблемы с пищеварением требуют денежного пожертвования. Если владелец таверны платил пособие за размещение мини-храма (что я мог легко понять), то Повелитель Крошечных Домиков и его жрецы сидели просто на внушительной груде металла.

Так сказать, засвидетельствовав свое почтение, мы с Турвишаром подошли к дежурному послушнику, который улыбнулся нам и поклонился, скрестив руки на груди.

– Что я могу сделать, чтоб вам было удобно?

Турвишар прочистил горло, давая понять, что в этом месте ему никогда не будет удобно.

– Мы хотели бы поговорить с самим господином Хиталом.

Улыбка застыла:

– О, боюсь, это совершенно невозможно.

Я вздохнул и потянулся, разминая шею:

– Насколько большое нужно пожертвование?

– Дело не только в… – Жрец замолчал и снова окинул нас взором: – Насколько большое пожертвование вы можете сделать?

Турвишар сунул руку под подбитый мехом плащ, достал маленький мешочек и медленно вытряхнул содержимое в фонтан. Из руки посыпался бриллиантовый дождь.

Вернее, это выглядело как бриллианты, но, учитывая план Турвишара, именно по этой причине они, скорее всего, были натуральными[636]. Хорошо быть верховным лордом Куура.

– О, понятно, – сказал мужчина. – Это совсем меняет дело.

Я ухмыльнулся, сел на скамью и, развернув Тоску, начал играть.

Я решил, что смогу скоротать время, пока жрец организует беседу. Как ни странно, казалось, люди, проходившие из таверны в «крошечные домики», не находили ничего необычного в моем присутствии, хотя несколько человек даже поблагодарили жреца за этот дополнительный штрих.

И мне даже кинули несколько тронов.

Пока я играл, а Турвишар терпеливо ждал, жрец подошел к алтарю и, прикрыв глаза, завел тихие песнопения и зажег благовония.

И наконец он вернулся к нам.

– Один из вас, – сказал жрец, – может встретиться с моим господином и поделиться своим делом. Но только один.

Турвишар повернулся ко мне.

– О нет, – возразил я. – Я не знаю человека, которого мы пытаемся найти, а вот ты знаешь и можешь его описать.

Турвишар вздохнул.

– Очень хорошо. – Он указал на двери. – В одном из этих?

– В среднем, – ответил жрец, – но сначала ты должен быть посвящен. – открыв низкий шкафчик у стены, он извлек тонкую матерчатую рясу.

– Серьезно? – Я поднял бровь.

– О да, – сказал жрец. – Ничего, кроме тебя и твоей скромности. – Он протянул рясу Турвишару. – Если пожелаешь, ты можешь переодеться в одном из отдельных помещений, но только не в среднем, а затем можешь передать свои вещи мне на хранение. Или своему другу. Как больше нравится.

Турвишар раздосадованно взял рясу из рук жреца и прошел в свободную комнату. Через некоторое время он вернулся и протянул мне свою одежду и обувь. На вершине груды лежали два рубиновых перстня с гравировкой.

– Если я не вернусь в разумные сроки, ты знаешь, что делать, – кивнул он на одежду.

Я кивнул в ответ, надеясь, что наши представления о том, что делать, совпадают. Потому что я собирался, если что, призвать богов и императрицу Куура – необязательно в таком порядке. Я даже мимолетно пожалел, что Сенера и Ксиван не были нашими союзниками. Если бы что-то пошло не так, Уртанриэль была бы очень полезна.

Турвишар вошел в указанное помещение и закрыл за собой дверь.

Я снова сел, слабо улыбаясь священнику. Мужчина нервно кивнул мне в ответ, а затем вернулся к работе с клиентами, или прихожанами, или кем они там были. Похоже, никто особо не стремился громко обсуждать свои запоры или что-то в этом роде, так что здесь постоянно стоял подчеркнуто громкий шепот.

Я сыграл еще несколько песен, прежде чем у меня устали пальцы. Тогда я отложил Тоску и сел, положив на колени одежду Турвишара. Мне было скучно, а потому я принялся разглядывать один из перстней. Не тот, что был моего размера, – он был сделан специально для меня, поэтому Турвишар носил его на мизинце. Нет, второй. Тот, что принадлежал отцу Турвишара, императору Санду.

Он выглядел так же, как и остальные. Был точно таким же, как у моего приемного отца Сурдье. Все они выглядели до безумия одинаково, обладали тем странным единообразием, из-за которого я был уверен, что для их создания использовалась магия.

Затем я заглянул внутрь перстня и нашел там нечто иное – надпись, не на гуаремском, а на каком-то ином языке. Эти письмена состояли из сплошных углов и острых краев, казалось, они были созданы для вырезания на камне или начертания на металле.

Но это был язык, который я мог читать, во всяком случае, знание его вернулось ко мне во вспышке понимания.

Это было имя. Имя