Бастард чужого клана - Валерия Веденеева

потер лицо руками с видом человека, который уже устал объяснять, но все же окажет такое одолжение, и продолжил: — Ты, как и еще полтора десятка магов, слышал абсолютно безобидное порождение Теней, неспособное проявить в материальный мир ничего, кроме звука своего голоса, да и то ненадолго.

— И это порождение связано с вами? — спросил я.

Наставник бросил в мою сторону раздраженный взгляд.

— Это всего лишь побочный эффект неудачного эксперимента, эхо фальшивого Теневого Компаньона. Услышите снова, не обращайте внимания — через несколько дней оно полностью рассеется. Если это все и вопросов больше нет, то предлагаю перейти к самому обучению, — интонация наставника намекала, что для нас же лучше будет с вопросами закончить.

Мы с Кастианом одновременно покачали головами и недовольство наставника слегка улеглось. Да уж, похоже, упоминать о своем неудачном эксперименте ему очень не нравилось.

— Начнем с внешних потоков энергии, — после долгой паузы, в течении которой мы молча и терпеливо ждали, сказал наставник. — Это та магия, которую вы ощущаете вокруг своего тела. Попробуйте мысленно ее коснуться и определить, с какой скоростью она двигается и насколько силен ее поток.

О, вот как назывался тот «водоворот», который теперь постоянно меня сопровождал! Мысленное прикосновение далось легко — я вспомнил свои несуществующие руки, которыми держал рвущуюся нить при прорыве дикой магии, вызвал их и погрузил в «водоворот».

Магия, до того спокойно вращавшаяся вокруг меня, споткнулась, будто о непреодолимое препятствие. Споткнулась, надавила, потом надавила сильнее… Так, поток был определенно силен — удерживать становилось сложно. А вот как понять ее скорость?

И тут моей магии надоело терпеть…

— Рейн! — возмущенно завопил Кастиан, когда пришедшая из ниоткуда огромная волна обрушилась на нас всех сверху. — Иштавы бесы! Ты что творишь⁈

Промокший до нитки, с зелеными водорослями в волосах, с ошеломленным крабом, повисшим на его рукаве, он выглядел… специфично. Я торопливо отвел взгляд, чтобы не рассмеяться и не разозлить его еще сильней. Сам я явно выглядел не лучше, разве что без краба, но себя-то я со стороны не видел.

Кстати, наш наставник ничуть не пострадал. Так и продолжал сидеть на своем месте, невозмутимый и абсолютно сухой — хотя волна шла сплошным потоком, его она каким-то образом не задела. Вероятно, спасли заранее поставленные щиты. Мудрый человек.

— Учитель, нам нужно сходить переодеться, — после заметного внутреннего сражения, во время которого он явно проглотил еще пару предназначенных для меня ругательств, сказал Кастиан, поднимаясь на ноги.

— Нет, — холодно отозвался наставник. — Ничего смертельного с вами не случилось. Продолжаем занятие.

Кастиан заметно дернулся — вероятно, хотел возразить, но удержался — и вернулся на место. Оторвал от одежды краба и, размахнувшись, кинул в меня — я, конечно, поймал и, оглушив о пол, положил рядом с собой. Подарю морскую животинку малявке — ну или Зайну, смотря кто из них встретится мне первым…

— Итак, что ты смог понять насчет силы и скорости своей магии? — наставник обратил на меня взгляд немигающих черных глаз, и я, вздохнув, попытался сообразить, каким будет правильный ответ. В каких единицах измерялась магия — если вообще измерялась?

* * *

Наставник продержал нас в подземной комнате еще несколько часов. Глубокие лужи на полу, оставшиеся от моей волны, он высушил магией, но вот с нами так сделать не позаботился, так что все это время мы просидели в мокрой одежде и с волосами, липнущими к лицу.

Да уж, характер у нашего наставника оказался далеко не сахар. А в присутствии старших аль-Ифрит он притворялся таким доброжелательным!

Этой ночью эхо его неудачного эксперимента опять пришло ко мне шептать и жаловаться.

— Один, Кащ-щи один, совсем один… — затянул голос.

Я сел на кровати, приготовившись ждать, пока невидимке не надоест, поскольку спать под этот шепот было невозможно, и от нечего делать сказал в темноту:

— Вовсе ты не один, я тут тоже сижу. А, Кащи? Может, уймешься, наконец?

И шепот действительно замолчал, будто понял мои слова и задумался над ними. Эхо вообще было способно понимать и думать?

— Не один? — после долгой паузы спросил шепот неуверенно. — Кащ-щи не один?

— Не один, — подтвердил я, подавив вздох — мне хотелось спать, а не беседовать с побочными явлениями чужих экспериментов.

Снова последовала долгая пауза.

— Не один, — уже уверенным тоном высказался шепот. Хотя нет, не шепот — голос стал громче, звуки в нем приобрели подрыкивающее звучание. — Кащи не один. Кащи больше не один!

Хм? Что-то я уже начал сомневаться, что идея завести с шепотом беседу была разумной.

Тени на полу напротив меня сгустились в непроницаемую черноту, изогнулись, поднялись, в их верхней части вспыхнули два красных огонька, будто два глаза.

— Кащи не один, — прорычали тени. — Кащи нашел! Нашел!

Передняя часть теней шевельнулась, и по ушам мне резанул мерзкий скрежущий звук.

Я невольно поморщился, и тени тоже вздрогнули. Красные огни погасли, чернота вновь распалась на обычный ночной сумрак, и наконец наступила тишина.

Я подождал еще немного — шепот не возобновился — зажег свечу и подошел к тому месту, где чернота стояла совсем недавно. На деревянном паркете виднелись четыре глубоких, сквозь все дерево, полосы.

Глава 21

На следующий день, после многих расспросов, я обнаружил, что если в предыдущую ночь шепот слышали практически все сильные маги, то в эту — только несколько человек. И казалось мне, что причина заключалась в моей необдуманной попытке пообщаться с «одиноким Кащи», после которой тот решил, что дальше бродить по замку не нужно.

О превращении тени в черную материальную форму я, после некоторого колебания, рассказал только наставнику. Каким бы ни был у него характер, но он единственный здесь разбирался в магии Теней.

— Вот, значит, как, — пробормотал тот и надолго задумался.

— Вы упомянули, что это эхо не может влиять на реальность, но оно сумело оставить следы когтей, — сказал я, устав ждать.

Наставник раздраженно цыкнул.

— Как я уже говорил, эта тварь — побочный результат эксперимента. Ее вообще не должно существовать, и уж тем более она не должна обретать материальность.

— И что теперь с ней делать?

— Что можно поделать с порождением Тени? — выражение лица у наставника было таким, будто в появлении твари был виноват только и исключительно я. — Пока будем