Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— Кет, идёшь со мной. Там объясняешь, что происходит — и что с этим делать. Знал же — опять будут проблемы!

— Что там? «Омикрон» нестабилен? — рёбра Гедимина сжал невидимый холодный обруч. «Айзек же учил операторов общаться с „Сатхангой“! Они должны видеть её настроение… Hasu! Может, в этой смене таких нет. Может, их вообще двое-трое на станцию…»

— Вспышки ЭСТ-излучения на других станциях, — отозвался Оск; он втиснулся в шлюз, не дожидаясь, пока ворота откроются полностью. — На всех четырёх. Что вы наворотили со своим Маккензи⁈

Гедимин мигнул. «Все четыре… Та-ак. Я видел такое на Равнине. Они общаются. Это опасно? Нет?»

Передатчик снова лязгнул.

— «Налвэн» и «Сатханга» вспыхивают попеременно, — процедил Оск; Гедимин видел, как его пальцы сжимаются в кулак. — «Налвэн» не знает причины…

«Мы вышли из-под экрана,» — Гедимин остановился посреди коридора.

— «Налвэн» объяснит ей, в чём де… — он замолчал и мысленно выругался. «Если он сам знает! Если Айзек с ним поговорил. Если нет…»

— Стой, — он отступил к стене и поднял руку к шлему. — Не шуми. Я попробую поговорить с «Сатхангой». Надо было раньше…

Оск что-то сказал, но Гедимин его уже не слушал. Его накрывало волнами фантомного тепла. Через пару секунд тонкое щупальце обожгло висок — и, сбросив температуру, соскользнуло на загривок и расплелось отростками вдоль лопаток. Сармат покосился на дозиметр — цифры пару раз мигнули в старом ритме и стремительно замелькали. Оск, резко выдохнув, схватился за запястье, встряхнул головой и поднёс прибор к дозиметру Гедимина. Цифры дёрнулись и «упали» — будто щупальце тронуло счётчик и тут же с него соскользнуло.

— Ты там с «Налвэном» говоришь? — Гедимин криво ухмыльнулся. — Мы не хотели вас пугать. У нас тут опыты. С излучением. Смотри…

Он крепко зажмурился. Картинки недавних экспериментов получились неожиданно яркими, — вот штатив, вот сходятся лучи, вот исчезает озадаченная крыса… На её месте на долю секунды появился и тут же ускользнул световой сгусток — его Гедимин не представлял, кажется, картинку подправили со стороны. «Оно слышит? Понимает⁈» — сармат радостно ухмыльнулся.

— Да, такие опыты. Уйми излучение. А то сюда придут и… — он поморщился. — Будет плохо.

Он даже сам не успел рассмотреть, что мелькнуло перед глазами, но станция вмиг отдёрнула щупальца. Цифры на экране замерли и вновь замелькали. График интенсивности «сигмы» рухнул.

— Кет, ты идиот⁈ — выдохнул в наушник Оск. — Падение мощ…

— Сейчас поднимется, — прошептал Гедимин, глядя на зелёную линию «омикрона». «Мощность в норме. „Сигма“ гуляет…»

Он шевельнул лопатками — тонкие волокна, «приросшие» к ним, задрожали и легли чуть по-другому.

— Смотри, — тихо обратился он к станции. — Теперь кто-то из нас так переместится. Надо, чтоб ничего ему не помешало.

Картинка в этот раз получилась чуть менее отчётливой — всё «заляпало» зелёными, золотистыми и белыми вспышками и линиями. Станция пыталась что-то сказать; Гедимин ничего не понял, но ухмыльнулся.

— Теперь так, может, каждый день будут делать. Ты зря не волнуйся. И другим скажи.

«А „сигма“ теперь в пределах нормы,» — машинально отметил он, глянув на дозиметр. «Чуть выше, но график нормально лёг…»

— Приоткрой экраны, — попросил Гедимин, повернувшись к Оску. — Пусть она видит, что внизу делается. Сильных вспышек больше не будет. «Макаки» ещё не подняли тревогу?

Командира передёрнуло.

— Не знаю, что это сейчас было… — он кивнул на дозиметр. — И не уверен, что хочу знать. Экраны останутся, где были. А повторятся вспышки — ты со своей штуковиной свалишь назад к Маккензи. Хочет взорвать станцию — пусть взрывает свою!

Щупальца на лопатках на долю секунды нагрелись. Гедимин сузил глаза.

— А она тебя слышит. Осторожней тут…

…Когда шлюз закрылся, Гедимин поёжился — спины будто коснулся холодный сквозняк. «Связь прервана. Зря не дали сдвинуть экраны. Хранителю так определённо было бы спокойнее…»

…Оск и ликвидаторы встали в круг. О чём они говорят, Гедимин не слышал. Он стоял у телепорта и досадливо щурился на сарматов. «Десять минут прошло. Излучение в норме. Чего они дожидаются?»

Передатчик мигнул. «NS?» — уже в пятый раз спрашивал Айзек. Гедимин поморщился и напечатал «Y» — «нет, канал закрыт».

— Всё тихо, — заметил сармат с сигма-сканером. — Может, и правда — случайный временный эффект?

Запястье Гедимина тихо загудело. «NStza» — зажглось на экране. Гедимин, ошалело мигнув, вскинул генератор защитного поля. Между телепортом и сарматами-чужаками поднялась плотная белая стена. В следующую секунду воздух на перекрестье лучей сгустился и окрасился в серебристый. Айзек выдохнул, встряхнул головой и шагнул прочь из круга — Гедимин даже руку ему не успел протянуть.

— Оск! — сармат выглянул из-за белесой стены и сердито фыркнул. Чужаки затихли.

— Мы же договорились — ты не будешь препятствовать опытам!

Теперь мигнул командир «Сатханги». Все уставились на Айзека.

— Ты… пришёл через эту… штуковину? — Оск махнул рукой в сторону телепорта. Гедимин запоздало убрал прикрывающий барьер. «Станция,» — он покосился на потолок. «Удалось мне объяснить всё понятно? Она точно видела Айзека, когда он перемещался. Как отреагирует?»

— Да вот пришлось, как видишь, — Айзек недовольно сощурился. — Пульсации прекратились десять минут назад. Почему опыты до сих пор стоят?

— Ты сам полез в эту штуку, — пробормотал Оск, глядя то на пришельца, то на агрегат. — Видимо, знаешь, что происходит. Твоё изобретение?

Айзек покосился на Гедимина и криво ухмыльнулся.

— Этой технологии тысячи лет. Как видишь, работает. Я здесь, и голову мне не оторвало. Можешь и ты попробовать.

Оска передёрнуло.

— Лучевые всплески… — он покосился на передатчик. Тот молчал — видимо, на щитах управления всё было спокойно.

— А… — Айзек поморщился. — Вот для этого мы и прислали сюда Гедимина. И он справился,