Желанный трофей - Константин Георгиевич Калбанов

Вообще-то, я мог позволить себе проживать на квартире. Мы с Леной успели сходить на охоту ещё дважды. И на этот раз с тварями расправлялись не в пример легче. С одним даже драться не пришлось, хватило единственного «Ледяного копья». Так что в нашем активе оказались две твари пятого ранга и четыре первого. Посчастливилось встретиться со змееящером и его свитой, в которой эти четыре низкоранговых ящера и состояли.

Стало быть, деньги у нас теперь имелись, как и сферы, чтобы обзавестись наконец нормальными «Панцирями» и «Щитами», а то на картах разориться можно. Рисовать же самому… В какой-то момент мне это стало настолько тягостно, что теперь я хорошо понимаю, отчего матушка предпочитает работу портнихи и модистки.

Как оказалось, в столице можно не только подороже сдать трофеи, но и подешевле изготовить амулеты и артефакты. К слову, основные мастера как раз тут и обретались. Вот я и должен был озаботиться этим вопросом, пока Лена перемежала учёбу с обработкой добытых и законсервированных ингредиентов.

Хорошо всё же, что я изограф и могу сам строить порталы. Как и то, что у нас имелись сферы большой ёмкости с изрядным запасом маны. Иначе карт на переправку всего добытого мы не напаслись бы, да и силёнок на подобную охоту тупо не хватило бы…

Однако, несмотря на явно поправившееся финансовое положение, проживать на квартире студентам запрещалось. И высокородным в том числе. Даже отпрыски царского рода обучались на общих основаниях. Для чего имелся целый студенческий городок из нескольких пансионов, а потому и я не стал исключением из правил.

Попасть на охраняемую территорию оказалось не так просто. Перед этим охрана мало что сверилась со списками, так ещё и придирчиво осмотрела сани. Более того, в качестве сопровождающего на облучок рядом с извозчиком сел один из стражников. Если бы не мои чемоданы, то возницу и вовсе не пустили бы на территорию.

Сани остановились у широких ступеней крыльца одного из пансионов, я, подхватив пару чемоданов, направился к входной двери. Они, конечно, поменьше тех, что мы брали в путешествие с матушкой, вот только ничуть не легче. В одном из них находился мой доспех и оружие. Поездка в столицу это не отправка на границу, и тут нахождение в полной экипировке должно быть оправданным, иначе получишь по шапке. Вернее, по карману.

— Здравствуйте, уважаемый, — обратился я к придвернику, сидевшему в прихожей за невысокой стойкой.

— И тебе поздорову, сударь. Чем могу быть полезен?

— Я Ртищев Никита Григорьевич, меня определили на проживание в ваш пансион.

— Ага, — заглянув в свой гроссбух, удовлетворённо произнёс он. — Есть такая отметка. Стало быть, в четыреста двадцать первую комнату к господину Елагину соседом.

Тэкс. Судя по тому, что запёрли меня на последний этаж, туда определяют обычно худородных дворян или выходцев из черни. Обидно. Лестницы я не люблю, а о лифтах местные пока ни сном ни духом. Всё бы ничего, но у меня парочка тяжёлых чемоданов.

— Простите, уважаемый, а как вас величать? — спросил я у придверника.

Оно конечно прислуга, но вежливость никогда лишней не будет. Тем паче, что дедок хотя и огурцом, но раза в три старше меня. Да и худого я ведь от него ничего не видел. А хамить и унижать… Глупо же плодить недоброжелателей, пусть даже из черни, которая, в теории, нагадить мне не может.

— Ильёй все кличут, сударь.

— А по батюшке?

— Да на кой оно тебе, барин? — искренне удивился старик.

— И всё же?

— Христофорович.

— Илья Христофорович, а не расскажете ли, как тут у вас всё устроено?

— Дыкт отчего не рассказать. То работа моя, сударь. Налево от входа гостиная, где господа принимают гостей и музыку играют. Там даже пианина есть, — со значением заметил он и продолжил: — Далее столовая, там постояльцы харчуются утром и вечером. Направо библиотека со столами для занятий, далее по коридору фехтовальный зал. Перед входом в библиотеку лестница на другие этажи, где только комнаты студентов, да в конце коридоров уборные, умывальные комнаты и мыльни. Под лестницей вход в подвал, но вам там делать нечего, и замок завсегда висит. И ещё одна дверь, она ведёт в баню, каждую субботу топим. Или за отдельную плату в иной день.

— Понял. Спасибо, Илья Христофорович, — поблагодарил я, подхватывая чемоданы.

— Сударь, ты вещи свои оставь тут. Я сейчас дворника кликну, он их в комнату и поднимет, — сделав мне жест рукой, произнёс он.

— Спасибо, Илья Христофорович, — опуская на пол чемоданы и приложив руку к сердцу, от души поблагодарил я.

А я о чём! Ты к человеку с уважением, и он тебе отплатит сторицей. Согласен, работает это не всегда. Но и облом случается не повсеместно. Хороших людей всё же больше, и во всех видеть врагов или жуликов глупость несусветная. Хотя хамов, конечно же, нужно наказывать. Причём не откладывать это на потом, типа жизнь накажет, а немедленно. Если по силам. Если нет, то подготовиться и всё равно наказать.

Ну что сказать, комната вполне себе на уровне. В правом и левом углах стоят стойки для доспехов и оружия. Далее вдоль стен от двери платяные шкафы, прикроватные тумбочки у изножья деревянных кроватей. Напротив окна письменный стол, занимающий весь широкий проход, застеленный ковровой дорожкой.

На стойке справа висит бехтерец. В Русском царстве всё больше отдают предпочтение кольчуге, усиленной стальными пластинами, стараясь избегать жёстких панцирей и уж тем паче тяжёлых лат. Не то чтобы в них нельзя вести подвижный бой, да ещё и с рунами на «Силу», «Выносливость», «Ловкость» и «Быстроту». Но при прочих равных кольчуге такой доспех всё же проигрывает. Впрочем, у лат есть свои плюсы, как и почитатели среди русских дворян.

Открыл створки шкафа справа и ожидаемо обнаружил вещи моего соседа. Левый оказался девственно пуст. Сомнительно, чтобы проживающий в одиночестве не держал там что-то из своих вещей. Но, похоже, его заблаговременно предупредили о подселении.

Раздался стук в дверь, и я без лишних разговоров открыл её, обнаружив в коридоре здорового детину на голову выше меня и старше лет на пять. Богатырь был обряжен в серый парусиновый фартук с бляхой помощника дворника на груди.

— Здравия, барин. Илья Христофорович велел тебе чемоданы снести.

— Заноси, братец. Тебя как звать-то?

— Василием кличут.

— Спасибо тебе, Василий, — протянул я ему монету в две копейки, продолжая зарабатывать очки в глазах прислуги.

— Благодарствуй, барин.

Выпроводив помощника, я открыл чемодан с доспехами и первым делом начал развешивать его на стойке.