Эволюция - Родион Александрович Вишняков

Поворот дороги остался позади, и перед глазами разлилось шумное человеческое море. Оно двигалось во всех направлениях, огибало возвышающиеся над ним крыши постоялых домов, многочисленные подводы и ряды торговых палаток. То здесь то там можно было увидеть орков, выделяющихся своим ростом и синим цветом кожи, гномов, а также сопровождающих своих нанимателей киносов и хали. Последние обменивались злобными взглядами, но стычек нигде видно не было.

– Предлагаю встать здесь, господин, – кинос посмотрел на Эрлея, кивнув на обочину дороги. – Чистое место, неплохо просматривается. Незаметно подойти сложно будет.

– Хорошо, – старший кивнул. – Остановимся здесь. Хали. Хали, божья борода! Иди в деревню. Разузнай, кто из коротышек хочет поработать для нас.

Наймит кивнул, легко спрыгнул с седла и, не теряя времени, направился в гущу толпы.

– Успокойся, дядька Дарут, – Ания положила руку на плечо киноса. – Он уже ушел.

– Он вновь придет, девочка, – зло выдохнул наймит. – Надеюсь, дальше наши дороги с ними разойдутся. И хорошо, что остальные хали держатся в хвосте отряда, – Дарут хмуро посмотрел в сторону двух спешивающихся наймитов.

– Но вас же не учат в своих племенах ненавидеть друг друга? – Ания посмотрела в ту же сторону.

– Нет. Мы такими рождаемся.

– Вы живете семьями и с детства видите отношение старших к хали. А если бы…

– Нет никаких «если бы», – второй кинос, звавшийся Уфалом, подошел к беседующим. – Я расскажу тебе одну историю, юный маг. Но это будет после. А пока – просто поверь мне на слово.

Вдвоем они ушли к возводимым палаткам, присоединившись к солдатам замка.

– Будешь? – к Ании подошел Тин и протянул ей открытую фляжку.

– Вода? – уточнила девушка.

– Для сока, наверное, еще рановато. Кого ты собралась тут исцелять?

Ания молча покачала головой, выпила воду и вернула ему флягу. Тин взял ее и, как будто невзначай, коснулся руки девушки.

За время, прошедшее с того памятного года, когда в подземелье погиб их друг, Ания из подростка выросла в самую настоящую красавицу. Хотя нет, усмехнулся Тин, не выросла. Роста она осталась такого же: ниже Тина уже на целую голову. Так что не выросла, но безумно похорошела. Длинные, спускающиеся до плеч волосы цвета темного дерева. Ни у кого он больше не встречал подобной красоты. Темные глаза, становящиеся, когда она злится, черными. И пухлые губы. А какая фигура… Божья борода! Как жаль, что облачение мага скрывает все прелести женского тела. Особенно когда там действительно есть на что посмотреть.

Вся неловкость ситуации заключалась в том, что Ания, прекрасно зная его отношение к ней, не стремилась давать ответ. А с того момента, как они выехали за ворота Эбилерна, девушку вообще как будто подменили. Едет задумчивая, погруженная в свои явно невеселые мысли. Это после того, как она получила письмо из Калантора. Связь просматривается в открытую. Тут даже магом не нужно быть. Но кто ей вышил письмо? И что такого было в нем?

– А где Ретар? – Ания завертела головой. Взгляд ее прошелся по хали, торговцу Мако и группе солдат, заканчивающих установку одной из палаток.

– С солдатами. Они ему что-то рассказывают, – Тин посмотрел на девушку. – А ты мне расскажешь, что тебя тревожит?

– Как говорит Уфал, это будет после. Дай мне подумать.

– Маги! – голос принадлежал Эрлею.

Ания и Тин повернулись на крик. В нескольких метрах от них стоял старший сын Версетты и вернувшийся наймит-хали.

– Мне нужна ты, – Эрлей указал на Анию. – Пойдешь со мной на переговоры с гномом.

– Позволь узнать, господин, – Тин сделал несколько шагов вперед, заслоняя собой девушку, – с какой целью маг должен присутствовать при разговоре?

– Тебе платят не за вопросы, маг, а за твои умения. Закрой рот и уйди в сторону.

– Мне пообещала оплату государыня. Не ты. И государыня велела применить наши умения во благо свершения ее дела. А стало быть, коль я спрашиваю, есть на то причина. Если хочешь, чтобы рядом с тобой был целитель, то ты угадал. Но ежели хочешь, чтобы мысли гнома перестали быть тайной, тебе понадоблюсь я. Так что?

– Ты пойдешь, – Эрлей повернулся и направился в сторону толпы.

– Благодарю, – Ания взяла Тина под руку. – Но уж больно ты резко с ним.

– Так надо.

– Почему?

– Как говорит Уфал… – Тин усмехнулся.

– Иди уже, – девушка, рассмеявшись, ткнула его кулаком в бок, и Тин поспешил догнать ушедших вперед. Пристроившись за спинами Эрлея и наймита, звавшегося, как помнилось Тину, Сибом, маг смог услышать, о чем они говорят.

– Прийти к нам он не захотел, – на ходу бросил хали.

– Почему?

– Возможно, опасается. Но заинтересовался возможностью заработать и хочет выслушать подробности дела. Сказал, что будет ждать нас за свободным столом на постоялом дворе «Граница вкуса».

– Хорошо. Идем.

Идти пришлось недолго. Обозначенное для встречи с гномом место оказалось довольно большим двухэтажным деревянным зданием, возле которого стояло с десяток столов. За ними в самом различном сочетании сидели люди, гномы и представители малых народов. Большинство из них согревалось на весеннем воздухе горячим травяным пойлом, от кружек с которым шел сладковатый и вкусный запах.

После Тяжелой зимы природа как будто сжалилась над людьми, и холодные времена года стали много мягче и малоснежнее. Конечно же, до поры до времени. Нужно быть последним дураком, чтобы не понимать столь очевидного факта: в природе все циклично. Все возвращается, совершив тот или иной по продолжительности виток. Не зря же мудрый Бог создал этот мир в виде шара, а время, будь то часы, или года, или те же самые времена года, заставил неустанно крутиться. Все кончается, и все начинается вновь. Тяжелые зимы были и ранее, будут и дальше. Природа отдохнет, наберется сил, восполнит человеческие и звериные потери, чтобы после очередной трудной зимы Йос не превратился в мертвую пустоту. Кто-то из музыкантов, помнится, пел, что тяжелая зима нарочно дает передышку людям, дабы в свой очередной приход забрать в бездну как можно больше жизней.

Без уличных музыкантов не обошлось, разумеется, и здесь.

Недалеко от дома располагалась невысокая сцена, на которой играли на гитарах и барабане несколько молодых людей. На переднем краю сцены стояла длинноногая девочка и пела свой вариант известной песни о героине, которая, оступившись, упала в море, но была спасена проплывающим мимо героем.

– Залив объятия раскрыл

И принял в них меня,

И холод медленно топил,

И меркли краски дня,

Но сила рук, одетых в бронь,

Достала из залива.

Тепло кормы, вина огонь,

О, что за облик! Что за диво!

Влюбившаяся в героя девушка умоляла его остаться с ней, но мысли отважного