Сакрополис. Маг без дара - Сергей Николаевич Чехин

Второй заряд пришелся прямо в лицо – каска слетела, противогаз сыпанул искрами, но не сдвинулся ни на йоту. Хотя от такого калибра в упор у любого другого снесло бы башку. Но этот солдат не был «любым другим». Это было нечто за гранью моего понимания.

Я щелкал затвором и отступал, пока не уперся спиной в холодную влажную стену. Поняв, что добыча в западне, тварь подняла руки, точно зомби, с явным намерением меня удавить. Я уже хотел использовать магию, но тут сверху раздался голос Рауля:

– Держитесь крепче за ствол!

Я перехватил дробовик, как перекладину турника, и преподаватели совместными усилиями подняли меня на узкий парапет, что опоясывал коллектор и позволял добраться до любого из четырех туннелей. В тот же миг громыхнул залп из всех орудий: карабины, ружье, пистолет-пулемет и пулемет обычный – все пошло в дело, и чудище задергалось, закачалось под градом пуль, будто алкаш на льду.

Но не упало, даже когда свинцовый град расколол вдребезги маску, и стала ясна причина ее внушительной прочности. Суть в том, что лицо как таковое у громилы отсутствовало. Бронированный противогаз и был его лицом, а за ним находился залитый сталью череп. Уж не знаю, как Далласу удалось добиться такого результата, но он каким-то чудом превратил человека в живую и практически неуязвимую машину.

И когда пушки одна за другой затихли из-за иссякших боеприпасов, я в полной мере осознал, в какой заднице оказался сам, мои товарищи и город в целом. А в перспективе – и вся империя, ведь с миллионом-другим железных дровосеков Картер без труда захватит не только Россию, но и весь мир.

Вот и ответ, почему лорд отважился на вероломное нападение и разграбление союзного Сакрополиса. Да потому, что в его наполеоновских планах такие мелочи уже не играют никакой роли. И оставалось только гадать, что подонок нашел в своих дальних странствиях и с чьей помощью сумел создать таких чудовищ.

– К черту! – Захар размахнулся и швырнул обрез в громилу, от которого в прямом смысле не осталось живого места, и все равно он продолжал шагать в нашу сторону. – Так мы ничего не добьемся. Надеюсь, хотя бы магия возьмет этих демонов.

– Но тогда мы подставим академию, – шепнул Зых.

– Вы слышите? – Олег Игоревич вскинул голову, и после жуткого грохота мы не сразу заметили далекие выстрелы и крики. – Мятежников нашли. Надо спешить.

– Чтобы нас поймали? – буркнула Алина.

– И что вы предлагаете? – Одинцов взмахнул руками. – Бросить этих отважных патриотов на верную смерть и сбежать с поджатыми хвостами?

– Нет, конечно! Пусть ублюдок забьет до полусмерти наших студентов, а то и казнит парочку для острастки!

– Хватит ругаться! – Вивьен неожиданно повысила голос. – Я пользуюсь своим правом и созываю Совет. Проголосуем, как поступить.

– Нет, – холодно сказал я, и снова поймал на себе удивленные, а кое у кого и вовсе растерянные взгляды. – Время демократии прошло. Демократия хороша для мира, а не войны. Поэтому я возьму на себя всю полноту власти, – заглянул каждому в глаза хмурым немигающим взглядом. – И всю ответственность.

После чего без лишних слов сложил запястья, развел ладони и направил на мутанта поток столь жаркого пламени, что влага на кирпичах зашипела и превратилась в пар. Ослепительная струя ревела секунд десять, и только после этого монстр рухнул на колени, завалился набок и затих.

Очень хотелось изучить его подробнее, но время не ждало – вдали гремел бой, и у повстанцев не было ни шанса против двух десятков проклятых гомункулов. Ориентируясь на колебания родной стихии, Зых повел нас к разгорающемуся бою. Как оказалось, головной отряд черных бушлатов зажали с двух сторон в просторной галерее, и пока пулеметчики не давали противникам высунуться, огнеметчики готовились спалить их дотла.

Я не стал разделять магов на две группы и общими усилиями ударил в тыл громилам. Карл Васильевич поразил одного из них молниями с обеих рук – видимо, атмосферное электричество тоже подчинялось стихии Воздуха.

Одинцов пустил в туннель такой поток пламени, что вся дюжина гигантов полностью в нем утонула. Сей же час сквозь ослепительный жар пробились тонкие черные щупальца, накинулись на ближайший силуэт и принялись буквально разбирать на кусочки со скоростью атакующих мангустов.

Те же, кому удалось избежать сокрушительного натиска, закипали изнутри и взрывались струями крови, точно пробитые дробью баллоны. И только Рауль, как ни старался, так и не смог прикончить ни одного мутанта – несмотря на то, что те были напичканы металлом с ног до головы.

– Что такое? – спросил я.

– Не знаю! – ферромант в отчаянии уставился на ладони. – Кажется, плоть изолирует железо, как резина – токопровод. Никогда не видел ничего подобного.

– Думаю, впереди нас ждет еще немало занятных открытий. Раз не можешь бить – займись щитами.

Подсказка пришлась к стати – повстанцы не сразу разобрались, что вообще происходит, и продолжили палить в нашу сторону со всех стволов. И даже заметив каменный диск, идущий вдоль туннеля, словно поршень в шприце, не прекратили стрельбу – видимо, предполагая, что на выручку громилам пришли вражеские офицеры.

– Не стрелять! – я заорал во всю глотку. – Мы из академии!

– Так тебе и поверили, рожа британская, – крикнули в ответ. – Наши чародеи – трусы и предатели. Они бы ни в жизнь нам не помогли!

Я собрался наспех придумать какое-нибудь доказательство, но тут раздался новый вопль:

– Огнеметы!!

И резко стало не до переговоров. По новому приказу ученый смял заслон в плотный каменный шар и быстрее пушечного ядра метнул в наступающее подкрепление. Сфера выбила знатный страйк, однако одному выродку удалось быстро подняться и направить страшное оружие прямо в нишу, где прятались гражданские.

Помимо бойцов здесь невесть как оказались женщины и дети – то ли семьи морпехов, то ли жители, не желающие никоим образом сотрудничать с оккупантами. Так или иначе, сберечь их от лютой гибели мог только я, ибо находился ближе всех. По-хорошему стоило послать вперед более опытного чародея – акваманта или повелителя огня, но на это ушли бы драгоценные секунды, а промедление грозилось обернуться трагедией.

Как в замедленной съемке я видел перекошенные лица и распахнутые глаза, неотрывно глядящие в исходящее дымом сопло. Как старики в тщетной попытке закрываются руками, как матери прижимают к себе детей и отворачиваются, подставляя под удар спины в несбыточной надежде спасти хотя бы ребенка.

Я не мог допустить их гибели.

Я