Дом чудной на улице Лесной - Ольга Богатикова

Соседи-лесовики пообещали помочь, поэтому ближе к вечеру ко мне в гости пришла Олеся – с коробкой печенья и толстым старинным справочником магических трав и цветов. Я сразу же усадила ее пить чай, а она меня – читать и просвещаться.

– Послушай, – сказала я соседке, отвлекшись от чтения, – это что же получается: в ночь на седьмое июля в нашем дворе начнется апокалипсис? С громом, ветром, дождем и змеями? Здесь проживает толпа колдунов. Это же какими чарами папоротник должен себя укрыть, чтобы отпугнуть такое количество народу!

– Да, свистопляска планируется что надо, – кивнула Олеся. – Удружил нам Женька, да?

Я покачала головой.

– В купальскую ночь мы попросим магов не выходить на улицу и, по возможности, не подходить к окнам, – продолжала Олеся. – Если они нас послушаются, а они наверняка послушаются, ничего такого уж страшного не произойдет. Но грозы и ветра в любом случае не избежать. Во дворе будут находиться как минимум шесть чародеев – по одному на каждый папоротник. Читай дальше, Алиса.

Я перелистнула страницу.

«Расцветая, вспыхивает Перунов цвет алым пламенем, озаряя землю вокруг себя ярким светом. Красуется он самое малое время – не успеешь протянуть руку, как цветок уж исчез. Тем, кто желает его сорвать, надо быть начеку, дабы не упустить это великое чудо.

Когда папоротник зацветет, охотнику надлежит рассечь себе руку и окровавленными пальцами сорвать со стебля его красный бутон. Если же этого не сделать, Перунов цвет погаснет, не успев наградить человека своими дарами».

Я снова подняла глаза на Олесю.

– Смысл в том, чтобы приложить Жар-цвет к открытой ране, – пояснила соседка. – Чтобы его магия попала в организм через кровь. Как по мне, это полная ерунда. Чародеи впитывают чары при помощи собственного магического поля. Резать для этого руки нет никакого смысла.

Я вернулась к книге.

«Существует средство, при помощи которого охотник за Перуновым цветом может обмануть невидимых стражей. Когда охотник отыщет куст папоротника, должен он острым ножом очертить широкий круг и, вступив в него, дожидаться цветения. Чары Перунова цвета соткут по этому кругу незримые стены, и стражи бутона пробиться сквозь них не сумеют. Когда же человек сорвет волшебный цветок, должен он сидеть в зачарованном круге до тех пор, пока не утихнет стихия, а потом возвращаться домой – быстро и ни в коем случае не оглядываясь назад».

Я положила книгу на стол.

– Здорово, да? – усмехнулась Олеся.

– Здорово, – согласилась я. – Знаешь, я бы с радостью пропустила встречу с этим чудо-цветком.

– Ну так пропусти, – пожала плечами лесавка. – Ты не волшебница и можешь себе это позволить. Я тоже не имею большого желания караулить Жар-цвет, но меня об этом никто не спросит. Мы с папой будем дежурить во дворе в обязательном порядке. Знаешь, нам было бы гораздо проще, если бы мы знали, какой из папоротников зацветет.

– Это можно спросить у драконов, – заметила я. – Они наверняка сумеют определить, какой из них нам нужен.

– Драконы в купальскую ночь будут с нами. Папа говорил, что Захар Маркович собирается лично отконвоировать непутевого внука домой.

Я откинулась на спинку стула.

– Эта ситуация крайне неприятна, – призналась я. – Женя, конечно, не ангел, но то, как с ним обращаются родственники, – дикость. Я знаю, у драконов свои традиции и нормы поведения, но мне они непонятны. Что это вообще за методы – держать взаперти и морально унижать?

– Я думаю, Рейт сгущает краски, – хмыкнула соседка. – Захар дорожит каждым членом своего клана и вряд ли станет обижать даже самого отчаянного хулигана. С Жени сталось бы наврать тебе с три короба, Алиса. Не забывай: он понимал, какие события вызовет появление огненного папоротника, и все равно посадил его именно здесь, рядом с живой водой. Рейт мог вырастить Жар-цвет в любом обычном лесу, и тогда о его авантюре никто бы не узнал. Он бы сорвал бутон, вернул бы себе способность перевоплощаться и спокойно улетел бы к черту на кулички. Евгений же бросил семена рядом с ЖК, где проживает толпа людей, способных помешать его непростому плану. Наш змей не настолько глуп и безрассуден, чтобы это не учитывать.

– Женя сказал, рядом с живой водой цветок станет особенно сильным. А чтобы избавиться от заклятия деда, требуется много магии.

– Глупости, – поморщилась Олеся. – Жар-цвет и так напитан волшебством под завязку. Это самое мощное магическое растение из всех, даже мощнее горного эдельвейса. Папоротник снял бы Захаровы чары без всякой подпитки. Теперь же, благодаря нашему роднику, его магическая сила увеличится в два, а то и в три раза. Представляешь, какая убойная получится штука? Ради нее стоит пройти и через бурю, и через кордон соседей-колдунов, и через собственные страхи. Только зачем это надо, Алиса? Лишь для того, чтобы вернуть себе способность летать? Нет, моя дорогая. Такая силища для этого не нужна. Если Рейт добудет цветок, он на сто процентов увеличит свой магический резерв и станет едва ли не самым сильным драконом в нашем городе, а то и во всей стране. Какой смысл ему тогда улетать? Такому силачу Захар Маркович указывать уже не сможет.

– Ему тогда никто указывать не сможет, – добавила я, чувствуя, как внутри зарождается беспокойство. – Знаешь, Олеся, помогать Жене я, пожалуй, не буду. Петя прав, пусть дракон решает свои проблемы сам. Но меня напрягает один момент. Рейт сказал, будто знает, как подойти к Жар-цвету, чтобы никто из колдунов его не заметил. А раз так, значит, он может обойтись и без моей помощи.

Лесавка грустно улыбнулась.

– Мы будем иметь это в виду, Алиса.

Драконы

Утром в среду в нашем подъезде сломался лифт. Это выяснилось, когда я отправилась в кондитерскую, чтобы заказать свадебный торт.

Спускаться пришлось по лестнице – кнопка лифта была отключена, а из шахты виднелся свет и слышались приглушенные голоса, дававшие понять, что проблему уже устраняют.

Я прошла всего два пролета, как мое внимание привлекли звуки, доносившиеся с одиннадцатого этажа: скрипела дверь, слышался топот и обрывки разговоров. В другое время я наверняка не обратила бы на них внимание, но сейчас чем-то это меня зацепило. Прислушавшись, я с удивлением поняла, что активность происходит в одной конкретной квартире – квартире Евгения Рейта.

Много месяцев это жилище не подавало признаков жизни, а теперь в нем кто-то шумит. Неужели Женя потерял остатки страха и благоразумия и явился домой? Да