Два в одном. В паутине интриг - Владимир Александрович Сухинин

Недолго думая, Артам решил обратиться за советом к Розе. Он поднялся, зажег светильник и взял пергамент. Его рука выводила слова, словно под диктовку:

«Роза, произошли странные события. Против нас – Артема и меня – три сестры-богини вместе с Илем-хранителем строят зловещие планы. Их цель – подчинить нас, используя наши беды и врагов. Они хотят заставить Артема разделить свою власть, а затем погубить его, как это случилось с прежним драконом. Ты можешь помочь? Любящий тебя Артам».

Он забыл упомянуть, что они используют Милу против него. Но это уже не имело значения. Закончив письмо, Артам положил его на жертвенник вместе с жемчужиной, символом его любви и надежды. Он обратился к Розе, и лист с жемчужиной растворились в воздухе.

Артам вернулся в свою комнату и лег спать, надеясь, что утро принесет ответы. Но утро началось с неожиданного пробуждения. Кто-то трогал его за плечо. Он открыл глаза, но в темноте не мог разглядеть, кто это.

– Кто здесь? – спросил он, и в ответ раздался легкий смех.

Он уловил запах цветущей розы и обнял женщину, притянув ее к себе. Они лежали, разговаривая.

– Я прочла твою записку и решила прибыть лично, – сказала Роза. – И еще у меня для тебя новость: я беременна. У нас будет ребенок.

– Кто отец? – спросил Артам, не скрывая удивления.

– Это неважно, – спокойно ответила Роза. – Может быть, ты, а может быть, Артем. Ребенок будет наш общий. Ты доволен?

– Конечно, – ответил Артам, обнимая ее крепче.

– Для вас с Артемом это ничего не значит. Я сама его буду растить и воспитывать. Изредка он будет приходить со мной, чтобы знать вас…

– Я тебя понял, – ответил Артам. – Делай как посчитаешь нужным. – Его мысли были заняты другим. – Что ты думаешь по поводу моего письма?

– Проблема кажется неразрешимой, но ты перескажи мне все, что узнал.

Артам начал рассказывать, подбирая слова. Роза слушала, обняв его, и ее сердце билось в такт с его.

– Почему ты думаешь, что если Артем поделится властью, то погибнет? – спросила она, нахмурившись.

– Из книги «Сокровенных знаний» я узнал, что дракон не может отдать власть или разделить ее. Прежний дракон, вероятно, поделился своей силой с богиней, и это привело его к гибели от рук демонов. Сама богиня тоже пострадала, ее предали свои же служители, соблазненные нынешним драконом-хранителем. Вот он-то низверг всех богов, и противниками остались лишь демоны. Артем возродил богов, и теперь они хотят обманами и хитростью утвердить свою власть. Им не нужен сильный дракон, им подойдет такой, как нынешний хранитель.

Роза задумалась, поглаживая его руку.

– Я поняла, – сказала она. – Но мы должны найти способ противостоять им. Мы не сдадимся. А ты живи как живешь, делай то, что велел тебе делать Артем. Сейчас рано что-либо предпринимать. Я буду думать. Вот возьми кольцо, подари его своей невесте Миле. Оно защитит ее разум от влияния Мары.

Артам протянул руку, и в его ладони возник черный круглый силуэт. Артам пристально посмотрел на него, словно пытаясь разгадать тайну, скрытую в этом кольце.

Утром, перед завтраком, он торжественно надел кольцо на палец Милы. Ее глаза засияли, как утреннее солнце, озаряя комнату теплом и светом. Он нежно поцеловал ее руку и произнес:

– Это символ нашей помолвки, Мила. Храни это кольцо, оно будет оберегать тебя.

– Спасибо, милый, – ответила она, улыбаясь. – А когда будет свадьба?

– Летом, – сказал Артам, – как только разгромим риванганцев.

Улыбка Милы слегка угасла, но она сдержала свои чувства.

Обед проходил, как всегда, в узком кругу аристократов из Ривангана.

За столом Артам неожиданно задал сэру Арчибальду вопрос, который давно его тревожил:

– Сэр Арчибальд, я все думал, как вы допустили такую оплошность в царстве моего брата?

Сэр Арчибальд небрежно отмахнулся:

– Да что там за царство? Долина и десяток мелких поселений…

– У вас, сэр Арчибальд, даже этого нет, – спокойно, но с ноткой упрека сказал Артам. – Управлять малыми землями проще. Но вы не справились и с этим. Как мне довериться вам здесь, в княжестве? Чему вы можете научить меня и других?

Сэр Арчибальд побледнел, его лицо отразило растерянность и стыд. За столом повисла напряженная тишина. Все, словно завороженные, боялись взглянуть на него.

– Но, сир, вы неправильно понимаете, – начал было сэр Арчибальд, пытаясь оправдаться, но Артам его остановил:

– Я знаю достаточно, чтобы сделать выводы. Вы должны были оправдать доверие, но вы пренебрегли своим долгом. Мне жаль, что я ошибся в вас.

Он замолчал, но его слова продолжали звучать в ушах присутствующих. Затем, глядя на каждого из аристократов, он добавил:

– В моем княжестве нет места бездельникам. Вы все должны задуматься, какую пользу принесете моему княжеству. И ты, дорогая, – обратился он к леди Миле, – дала плохой совет моему брату. Позвать к себе сэра Арчибальда. Назначить его канцлером. Что с тобой случилось? Ты перестала видеть дальше своего носа? Что толкового сделал сэр Арчибальд для княжества? Ничего. Как он мог сделать что-то путное в царстве брата?

Артам говорил в присутствии сэра Арчибальда, и тот менялся в лице. Слова Артама били, как удары плети, но он говорил тихо, с холодной уверенностью. Леди Энея сидела красная от стыда, Уильям же, напротив, улыбался, словно наслаждаясь происходящим.

– Я могу заниматься сыском, – сказал он. – Больше я ничего не умею.

– Умеете, сэр Уильям, – ответил Артам. – У меня есть для вас особое задание. Вы будете послом в островном царстве, послом союза эхейцев.

Он отложил вилку, снял салфетку и встал. Остальные, подавленные и молчаливые, поднялись следом. Когда Артам ушел, они остались сидеть, чувствуя, как тяжесть его слов оседает на их плечах.

– Ух и напугал, – выдохнул сэр Арчибальд. – Каков бывает наш князь… суров…

Мила, внезапно покрасневшая от гнева, вскочила со своего места:

– Сэр Арчибальд… вы… – Она не смогла подобрать слов, ее голос дрожал от негодования. – Вы – позор княжества!

С этими словами она резко бросила салфетку на стол и выбежала из залы, оставив за собой шлейф негодования и боли. Сэр Арчибальд хотел ответить жестко, но слова застряли в горле. Его лицо исказилось, губы задрожали, плечи опустились, словно под тяжестью времени и собственных ошибок. Он выглядел старым и жалким, почти сломленным.

Почти беззвучно, едва слышно, он прошептал:

– Я стал старым и бесполезным…

Затем, словно тень, он поднялся из-за стола и, шаркая, как больной и усталый человек, медленно покинул обеденный зал, оставив за собой тишину, наполненную горечью и сожалением.

Артам пребывал