Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев

— Ой ну не лечи меня, Маша! — закатывает глаза Сабина: — вот если скажем на чемпионате мира, нет, на Олимпиаде ты в команде против Англии или там сборной Франции в финале, то тебе нужны все твои силы и все шансы, так? Думаю, в этот момент каждая из нас годы жизни на победу поменяла бы а не то что… да я бы через весь Лондон голой пробежала если так для победы нужно!

— Ну все! — не выдерживает Маша и опускает ладонь на стол, да так, что стаканы подпрыгивают и звякают ложечки: — все! Не желаю больше про Витьку говорить! И про непотребства эти! Хватит! Мне тут и так все уши прожужжали!

— И… я снова тебя понимаю. — улыбается Сабина: — методика-то секретная. Давно в этом отношении разработки ведутся и у нас, и у американцев, но чтобы такие результаты… ладно, сохраняйте свои секретики, областные таланты. Не хочешь говорить — не будем, давай о делах насущных, — Сабина сменила тон на более серьезный, деловой: — я слышала, что новая команда получила путевку в жизнь. Будете пытаться расти? С вашими-то талантами и способностями? Думаете все-таки нас догнать и как-нибудь сыграть матч-реванш?

Маша кивнула, чувствуя, как сердце пропустило удар: — Так. С осени выходим в первую лигу. Этот сезон отыграем а там посмотрим.

— Как я и думала. С вашим уровнем сидеть на области — преступление. И мне все равно изза чего вы так поднялись — из-за вашего тренера и «особых» тренировок или потому что всю дорогу прикидывались слабачками чисто по приколу. Хотя с вашим тренером я бы… потренировалась…

— Эй!

— Ладно-ладно, пошутила. — поднимает ладони вверх Сабина: — ты знаешь, что такое первая лига? Это не областные турниры. Это другой уровень. Думаешь, там будет легко? Тебя там ждут рижский «Радиотехник» с их непробиваемой Ингой Озолиной у сетки. Ленинградский «ТТУ» со Светланой Вороновой — она не пасует, а разыгрывает шахматную партию, просчитывая на три хода вперед. И ташкентский «Автомобилист»… — Сабина на миг задумалась. — У них есть Гульнара Каримова. Ее удар не принимают — от него уворачиваются. Твоя Бергштейн Арине в голову три раза подряд попала… вот если бы Арина под удар Каримовой подставилась, то там трех ударов не нужно было бы. Каримова с первого удара кого угодно по площадке размажет. Вот кто тебя ждет, Маша. Монстры. И им будет плевать на ваши внутренние разборки и на то, кто кем вертит. Они вас просто сметут. То, что вы с нами вничью сыграли… нужно ли тебе объяснять что это был товарищеский матч? Нет? Слышала такое «убийцы молодых»? Это про барьер в первой лиге. Три команды, Рига, Ленинград и Ташкент. Вот как вы со своими «Красными Соколами» и «Металлургом» годами варились на областном уровне взаимно уничтожая друг друга — так же и они. Никто не может победить другого достаточно убедительно, но зато любых новичков эти трое сметают как ураган, растаптывая в пыль на площадке.

— Я слышала о них. — кивает Маша: — знаю.

— Слышала она. — Сабина качает головой: — слышать это одно дело, а выйти с ними на площадку — совсем другое. Хуже всего с «Автомобилистом», там ничем не гнушаются, постарайтесь у них дома не играть. В Ташкенте, на своей площадке они не проигрывают.

Маша молчала, переваривая услышанное. Она знала эти названия, читала о них в газетах, но сейчас, в изложении Сабины, они обрели плоть и кровь, превратившись в реальную, осязаемую угрозу.

— Я… я справлюсь, — тихо, но твердо сказала она. В конце концов — это ее последний шанс, подумала она, ей уже двадцать восемь, в другую команду высшей лиги ее уже не возьмут, у нее не так уж и много лет осталось для активной игры на площадке. И если уж завершать спортивную карьеру, то лучше сделать это на взлете, даже если это будет последнее что она сделает в этой жизни. Все-таки Сабина права, мы все сделаем все что угодно за свою победу, не пожалеем ни себя ни других на этом пути.

Ее собеседница долго смотрела на нее изучающим взглядом, а потом вдруг улыбнулась одними уголками губ и подняла свой стакан с чаем, салютуя как равная — равной.

— Возможно, — сказала она. И после паузы добавила, словно речь шла о самой обычной вещи на свете: — Слушай, у меня есть предложение. Оставь мою Железнову у себя. До осенних сборов.

Маша замерла, не веря своим ушам. — Что? В каком смысле — оставь?

— В прямом. Пусть поживет у вас в Колокамске, потренируется с твоей командой. Ей полезно будет сбить спесь и посмотреть, как люди вкалывают без столичных условий и персональных тренеров. А твоей команде… — Сабина хитро прищурилась, — … будет полезно иметь на тренировках спарринг-партнера уровня сборной. Научите ее дисциплине, а она вас — скорости. Своего «Кайзера» ты пока не контролируешь, это скорее она тебя контролирует. Так попробуй для начала справиться с моим «Гением». Считай это… товарищеской помощью. И конечно маленькой услугой. В свою очередь могу заверить что буду ждать вашу команду в высшей лиге и как только вы дорастете — с удовольствием сыграю с вами в матч-реванш. Только на нашем поле!

Маша сидела, оглушенная этим предложением. В ее маленькую, тихую кухню только что вбросили бомбу. И она понятия не имела, что с ней теперь делать.

— Железнову? — еще раз спросила она: — «гения поколения»⁈ Она ж несовершеннолетняя еще!

— Тем более. Сможешь ее по жопе бить как старшая.

— Но…

— Ах, да, с ней в придачу еще и опекун останется. Ее отец.

— Глядишь и подружатся девчата…

— Лилька ее съест!

— Не съест, подавится. Ну а если съест… туда и дорога. Что за «гений поколения», которую на областном уровне съели?

— Да ты просто избавиться от нее хочешь!

Глава 19

Августовское утро выдалось на редкость погожим. Солнце, еще не набравшее полуденной силы, мягко освещало школьный двор, заставляя поблескивать капли росы на подстриженной траве газонов. Легкий ветерок шевелил листву старых лип, высаженных еще в пятидесятые годы по периметру площадки, и их тень ложилась причудливыми узорами на асфальт. Воздух был напоен ароматом цветущих клумб — здесь росли яркие бархатцы, скромные анютины глазки и