Дитя минувшего - Кристина Веда

– Кажется, получилось.

Точно сам не веря он как-то отстранённо достал из-за пазухи красный клубок и отдал его мне. На лицах отразились широкие, клыкастые улыбки.

– Ты это, заходи если что, чаем угощу. Это хорошо будет.

Я лишь кивнула, прижимая к себе клубок, и Горыныч прошел на первую палубу, точно заворожённый ощупывая свои головы.

А мне сделалось так легко от того, что я смогла помочь и сохранила дар Бабы-Яги, но одновременно пусто. Силы меня покинули и нужно было переждать ночь, чтобы восстановить баланс. В первые мне стало грустно от того, что в Питере были белые ночи и лунный свет не прорывался к земле. А значит не мог напитать меня силой.

Рядом кто-то неожиданно поздоровался.

– Привет, ты одна?

Я посмотрела на знакомого незнакомца и прислушалась к ощущениям. Блондин с острыми, четкими чертами лица также смотрел на меня, с каким-то ожиданием.

– Ты полубог, – догадалась я, наконец почуяв его энергию, которую перекрывал до этого Горыныч.

– Как и ты, – весело протянул он и посмотрел на водную гладь, – меня зовут Ярослав. А тебя?

Я напряглась.

– Зачем тебе?

– Не хочешь, не говори. Просто я привык обращаться по имени к тем, у кого похожая кровь.

– И много ты таких встретил?

Ярослав кивнул, чем заставил меня удивиться.

– Живых?!

– Конечно, – улыбнулся он. – Понимаю твоё удивление, но я встречал живых полубогов. Многие из них были на границе Нави, их притягивало туда как комаров на свет. Это не удивительно, оттуда исходит много силы, сплетенной с нашей.

– И где сейчас эти полубоги? – я развернулась к Ярославу лицом, и он также повернулся ко мне, улыбаясь.

– Многие в безопасности, в моем лагере. Другие же скитаются по свету и ждут помощи. Не у всех есть хранители, как у тебя, – и взгляд Ярослава обратился куда-то назад, где на лавочке развалился Касим, без сил держа в лапе шпажку и уже с каким-то отчаянием запихивая в себя кусочек сыра. Но мой слух зацепился за другое.

– О каком лагере ты говоришь?

– О лагере полубогов, недалеко от южных городов. Так нам легче, вместе мы защищаем друг друга.

– Удивительно, – протянула я, сама не веря, что есть место, где всем полубогам безопасно. – Тогда почему ты сейчас здесь?

– Я ищу новых полубогов, чтобы предложить им свою помощь.

После этих слов я внимательнее оглядела Ярослава. Он был высоким, сильным. Это было видно по натертым рукам, что привыкли таскать тяжести, и по широким плечам. Синие джинсы и рубашка представляли его как простого человека, но задорная улыбка и ворох золотистых волос, цепляли взгляд. От него исходила какая-то будоражащая сила и яркий, легкий, но при этом уверенный взгляд притягивал.

Мои губы сами расплылись в улыбке, как вдруг кто-то схватил мой локоть и оттащил в бок.

Между нами появился Марк, закрыв собой и полностью завладел моим вниманием.

– Нам пора идти, – бросил он, пытаясь утянуть меня.

– Н-но я…

– В таком случае, – вдруг протянул Ярослав и махнул мне ладонью, – буду рад увидеть тебя ещё раз.

Темный взгляд Марк коротко скользнул по Ярославу и от чего-то все тело его напряглось. Я ощутила, как энергия в Марке заклубилась тьмой и уже сама потянула его в бок, прощаясь с Ярославом.

Марк недовольно и как-то уязвленно посмотрел в бок, игнорируя меня.

– Что случилось? Почему ты так выдернул меня из разговора?

– Это был не просто разговор, – прошипел Марк и сложил руки на груди. – Что ему от тебя было нужно?

– Ничего, мы просто разговаривали, – отчиталась я, и посмотрела туда, где ещё недавно стоял полубог, – зря ты злишься, Ярослав не плохой парень. Он тоже полубог и, между прочим, помогает другим.

От этих слов Марк лишь сильнее разозлился и вперил в меня свой темный взгляд, точно пригвоздив к шатающемуся полу.

– А ты всему веришь, да?

– А почему нет? Он был искренен.

– Не будь такой наивной, Миша. Ему от тебя точно было что-то нужно. Я видел, как ты над Горынычем колдовала, после этого твой блондичик и подошел. Значит ему нужна твоя сила.

– А что, – уязвленно бросила я, вздернув подбородок, – со мной только из-за силы можно общаться?

– А зачем еще?!

И повисло молчание. Марк поджал губы, но слов своих не забрал. В темных глазах может и блеснул испуг, но он быстро сменился злостью и раздражением.

Я сжала кулаки и покраснела от обиды. Она накрыла меня волной, вместе с ней волна разбилась о край катера и брызги взлетели высоко, окропив меня и Марка. С тихим шипением, капли растворились на коже.

– Я больше не хочу с тобой говорить, – процедила я и развернулась.

Щеки горели, точно от пощечины, и на негнущихся ногах я пошла куда-то на край катера. Пелена обиды застилала глаза, и я лишь рвано дышала, прокручивая в голове слова Марка.

«Из-за чего ещё?!»

Рядом раздался веселый, зазывающий голос продавца:

– Магниты, открытки, шапки…

Мне хотелось или разрыдаться или сбить всё вокруг и закричать от несправедливо брошенных в меня слов. Но передо мной, точно скала, кто-то вырос, накрыв тенью.

Я смахнула пелену слез и встретилась с замершим надо мной Горынычем. Две его головы тихо, с животным интересом следили за моими движениями, изучали.

– Горыныч? – удивилась я, не ожидав его увидеть. – Что с тобой?

Две его головы странно извивались, дергались, точно гончие, зачуяв жертву в лесу.

– Помогла ты мне, – прохрипела правая голова тяжело, точно подчиняясь чуждой воле, – да вот время отмотало не только для меня, но и для других голов. Теперь с ними что-то не так…

И я посмотрела на две головы, что больше не улыбались. Вытянула руки к центральной, чтобы проверить то, что натворила. Накрыла колючую кожу, покрытую чешуей, и всмотрелась в глаза. Горыныч посмотрел в ответ, как вдруг его зрачки дернулись, расширились, заполнив белки глаз тьмой.

Пар из ноздрей Горыныча ошпарил кожу.

Я не успела пискнуть, как грубые руки схватили меня за голову и отшвырнули в сторону. Секунда полета и резкая боль разлилась по телу, по локтю. Я ударилась боком о край лавочки и скатилась на пол. Прежде, чем потерять сознание, я посмотрела на размытого Горыныча и людей, бегущих куда-то.

Затем меня накрыла тень, но это была тень от моста, который мы проплывали.

И сознание отключилось.

***

Марк подошёл к самому краю катера, подставляя лицо прохладным брызгам. В голове бурлило, в груди кипело, а где-то внутри негодовал маленький, злобный еж. Нет, это была не ревность. Ну точно