Парторг 2 - Михаил Шерр

А тут события начали развиваться интереснейшим образом. Парочка диверсантов впереди расценили происшедшее именно так, как я и рассчитывал. Они сразу же начали двигаться в сторону нашего товарища, скрывающегося за кучей, у которого, по их мнению, остался только один патрон. Я тоже ситуацию расценил именно так. Мне было отлично видно, что он даже и не пытается перезарядиться и только крутит головой, пытаясь понять, кто ему пришёл на помощь.

Одного из диверсантов я вижу отлично. Он обходит нашего товарища справа, грамотно прячась среди куч мусора и остатков развалин. Но его мне видно отлично, и с каждым вражеским шагом дистанция между нами уменьшается.

Нервы у нашего товарища не выдержали, или, возможно, сознательно решил пойти на риск. Но он, выбрав какой-то удобный, по его мнению, момент, начал поднимать ствол, явно намереваясь попытаться подстрелить диверсанта справа от него.

Это плохой вариант развития событий, так как, возможно, мне придётся тут же вступить в бой, и третий диверсант догадается о моём присутствии. Поэтому я решаю опередить нашего стрелка и стреляю раньше него.

Но мне надо его не убить, а желательно ранить, конечно так, чтобы гарантированно вывести из строя, но оставить шанс взятия в плен и последующего допроса.

И я стреляю по рукам, опять как в тире, и хорошо вижу, как мои пули попадают ему в руки. Но для гарантии делаю ещё один выстрел в ногу. Пусть не уйдёт.

Наш товарищ не растерялся, опустил ствол и развернулся влево, в поисках третьего противника. Но оставшийся диверсант, похоже, не дурак. На этот раз всё понял правильно и тут же затаился среди куч мусора, но я успел заметить примерное место его укрытия.

Я спокойно перезарядился, восемь патронов это намного лучше, чем четыре, и короткой перебежкой перебрался поближе к затаившемуся диверсанту.

Ситуация для него, конечно, не очень благоприятная. Теперь соотношение сил явно не в его пользу, и унести ноги довольно-таки проблематично. До развалин, в которых можно гарантированно скрыться, надо ещё добраться, для этого надо преодолеть полуоткрытое пространство метров на двадцать.

Слева от меня раздался выстрел из ТТ, диверсант на него дёрнулся, я чётко засёк место его укрытия и, воспользовавшись ситуацией, очень короткой перебежкой приблизился к нему ещё метров на пять.

Шансов уйти у него теперь нет никаких. Я чётко контролирую все подходы к куче, за которой он затаился. И в принципе даже можно подождать подкрепления, наверняка кто-то уже сообщил о стрельбе кому следует, если даже у часовых на подстанции обрезана телефонная связь.

Крики и маты, несущиеся со стороны диверсанта, подстреленного мною, явно нервируют его товарища, оставшегося, я надеюсь, в гордом одиночестве. И он пару раз пальнул в сторону орущего, желая его заткнуть.

Тот всё понял правильно и умолк, хотя вполне возможно, что и угомонился от пули «товарища». Воспользовавшись моментом, я, на этот раз ползком, переместился ещё ближе к диверсанту, и между нами стало каких-то пять, максимум семь метров.

Он моё последнее перемещение пропустил и после паузы выстрелил в ту сторону, где я ещё недавно был. Пули пролетели почти над моей головой, я слышал их свист. В этот момент я услышал характерный звук со стороны укрытия диверсанта, который мне отлично знаком. Противник намеревается сменить магазин, и, более того, я теперь почти на все сто уверен, что у него самозарядная винтовка Токарева.

Я был готов к чему-нибудь такому и решил рискнуть. Мой бросок был стремительным, и диверсант, хотя и успел перезарядиться, но вот на всё остальное у него времени уже не оказалось. И у нас началась рукопашная схватка, так как эта гадина сумела резким ударом увыбить из моих рук пистолет.

Ситуация для меня оказалась не совсем хорошей. Противник явно был крупнее меня, сильнее физически и, вероятно, очень неплохо подготовлен для рукопашного боя. То, что мы дрались голыми руками, скорее всего, было в мою пользу, но тем не менее я быстро оказался снизу, и он тупо начал пытаться меня душить, сжимая горло руками.

Мои попытки вырваться или нанести ему какой-то удар, который бы позволил что-то изменить в лучшую для меня сторону, грамотно им купировались. И дело понемногу начало двигаться к логическому концу. Сил у меня становилось всё меньше.

О третьем участнике событий мы как-то оба, наверное, забыли. Я понятно почему, задыхался и боролся за жизнь. А вот как диверсант так лоханулся, совершенно было непонятно. Профессионал, казалось бы.

И этот наш товарищ вмешался в наш рукопашный бой. Причём самым жёстким образом. Он подобрался к нам незаметно, вник в ситуацию и наградил диверсанта сильным ударом по голове прикладом его же винтовки.

Я не без труда выбрался из-под обмякшего диверсантского тела, которое от такого сюрприза естественно потеряло сознание. И глотнув воздуха полной грудью, смог только прохрипеть:

— Спасибо, товарищ. Вовремя подоспели.

Ответ был на все сто баллов неожиданный.

— Пожалуйста, товарищ, как говорится, не за что. Вы же мне тоже жизнь спасли.

Пришедший мне на помощь оказался достаточно молодым старшим лейтенантом, который тут же чётко представился:

— Старший лейтенант Быстров, «Смерш».

— Приятно познакомиться, — ответил я, потирая шею. — Инструктор горкома партии Хабаров.

Вдвоём мы надёжно «упаковали» оглушённого диверсанта, связав ему руки и ноги ремнями. Затем я перевязал его раненого напарника, который продолжал опять начал материться, и осмотрел третьего, которого наповал положил сзади взорванной «эмки». Он был мёртв, пуля попала точно в сердце.

Смершевец тем временем помог выбраться из машины своему раненому товарищу, который, вероятно, в момент взрыва сильно ударился головой. Всё лицо у него было в крови, и он был без сознания. А вот третьему нашему товарищу не повезло совсем. Это был уже достаточно пожилой сержант, который был убит выстрелом в голову, скорее всего в упор, когда пытался перезарядиться.

Быстро осмотрев его, я вернулся к смершевцу, который вытащил раненого из машины и перевязывал ему голову платком. В этот момент я понял, кто это такой. Полковник Сазонов, которого я мельком видел во время когда завод только начал строиться.

Когда мы уже заканчивали перевязывать полковника, послышался звук движущейся грузовой машины, и через некоторое время из кузова «Студебеккера», остановившегося возле подорванной «эмки», как горох посыпались наши солдаты с винтовками наготове.

И тут же следом подъехала «эмка», из которой вышел комиссар Воронин. Вместе с ним был и Андрей, который, полагаю, успел