Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина

и бумеранги схватил. Подцепил колчан с ними словно спортивную сумку на лямках. Рассудив, что таким, если по человеку засветить — мало не покажется. Хотя и не убьет…

Встали, укрывшись за плетеной стенкой навеса. И стали ждать, поглядывая в щели на просвет.

Минута.

Пять минут.

Десять.

Ничего.

— Может, показалось? — прошептал Вернидуб.

— Сразу и тебе, и мне?

Седой хмыкнул, принимая довод.

Еще подождали.

И опять ничего.

— Ушли, наверное.

— Мое чутье прямо зудит, — возразил Неждан. — Как будто кто-то за нами наблюдает. С опушки.

— А точнее?

— Видишь вон ту большую березу?

— Которая изгибается крепко стволом?

— Да. Справа от нее кусты. Листья на них еще не облетели. И мне кажется, что за нами наблюдают оттуда.

— И как это проверить?

— Ну…

Неждан осторожно положил копье.

Взял бумеранг.

И, отойдя чуть от плетеной стены, запустил эту метательную палку. Он уже приловчился за время выходов на охоту кидать ее по-разному. И прямо, и по дуге. Вот и запустил ее так, чтобы от кустов его было не видно.

Несколько секунд полета.

И крики!

— Хороша твоя чуйка, — усмехнулся Вернидуб.

— Надо бы еще один запустить.

— Не надо. Я голос узнал. — сказал он и вышел из укрытия с улыбкой на лице. Начав при этом вполне приветливо махать руками.

Несколько секунд спустя из-за кустов появилось четверо.

— Кто это?

— Вон тот, что лоб трет — это Красный лист. Ведун вашего рода. Ты, видно, ему и попал по самой любопытной части тела. С ним рядом — мой племянник. Дальше — брат. Ну и Серая векша — ведун из Быстрых медведей.

— Это где такие живут?

— Да по Великой реке между вами и нами.

— А как они тут оказались?

— Сейчас и узнаем. Мыслю — меня проведать пришли…

Где-то через минуту гости подошли.

— Доброго вам денька, — жизнерадостно произнес Вернидуб. — Не ушиблись?

— А что сие было? — спросил Серая векша, показывая бумеранг.

— О! Это великая вещь! — начал нагонять пыли в глаза седой…

Так, слово за слово, прошли к костру и сели кушать. Заодно болтая. В основном ни о чем. Хотя гости, не стесняясь, глазели по сторонам и кое-что спрашивали.

— А вы чего пришли? — наконец, спросил Вернидуб.

— Борята сказал, что ты спасся. Да еще и ученика взял. Вот мы и решили проведать вас. — ответил Серая векша. — Я с ними у Красного листа гостил.

— Ну как же, как же, — хохотнул Вернидуб. — Яблоки поспели[87]. И уже бражка с них должна была дозреть.

— Вечно ты все высмеиваешь, — фыркнул брат, но беззлобно.

— Травами мы обменивались, — вполне серьезно произнес Красный лист. — Сам же о том отменно ведаешь. Каждую осень. И те, кто до нас был, также поступали.

— И бражки не было?

— Почему не было?

— Ну, будет вам! — усмехнулся брат. — Ты как сбежал? Борята сказал, что ранен был.

— А Гостята вам ничего не сказывал? — поинтересовался Неждан.

— Только то, что жив-здоров.

— И все?

— Он сам не свой какой-то вернулся.

Вернидуб же, не желая развитие этой темы, представил парня, как ведуна, которого тронули оба Близнеца. И что именно он его выходил, спася от горячечной раны. Да про смерть в воде пояснил.

Ранее он Неждану о том не говорил, а тут вывалил гуртом.

В его понимании парень умер, но был возвращен к жизни Близнецами. Через что изменен. И он словно Мара теперь — одной ногой в мире живых, а другой — в мире мертвых.

— Ты ничего не путаешь?

— Вы когда там в лесу что-то крикнули, мы укрылись и стали ждать. Долго. Я уже думал — показалось. Но он — нет. Он вас учуял. И даже указал куст, за которым вы сидели.

— Дух учуял? — ахнул Красный лист.

— Мыслю, что так.

Неждан нахмурился.

Он хотел было уже вмешаться и объяснить, что, кроме его чуйки, были достаточно веские основания. Однако сдержался.

Эти люди жили в своем мире — рационально-магическом.

Для них боги, духи и прочие волшебные существа были также натуральны и естественны, как волк или дуб. Часть реальности. И то, что их не видно — не беда. Суслика вон, тоже часто не видать, а он есть.

Переубеждать их в этом — гиблое дело.

И не получится.

А если получится — хуже станет.

Так-то они вон — вдумчиво обсасывали косточки теории, которая за эти месяца сложилась в голове Вернидуба. Вполне, надо сказать, стройной. И даже в чем-то логичной. Для них. Неждану же требовалось это все выслушать и не заржать. Ну не мог он пока серьезно воспринимать всю местную мифологию.

— А кто сильнее в нем? — поинтересовался Красный лист.

— Не знаю. Они словно сообща стоят за его спиной. Подменяясь по случаю и помогая друг другу.

— А такое возможно?

— Арак с него при мне и Гостяте снял дань всякую, включая промысловую, на это лето и два будущих. Он его гласом Перуна заставил отступить. Что непросто. Ой, как непросто. А потом Неждан предложил нашим соседям промыслами тайно заняться. А шкуры ему, за половину выручки. Дескать, это он добыл. С него ведь не взять. Это, как я мыслю, глас Велеса. Вот так у него все и чередуется — то одним лицом выглянет, то другим.

— А эти, соседи, согласились?

— Ушли, обещая подумать. — пожал плечами Вернидуб. — Но, мыслю, не откажутся. Вот и нам надо бы тем же промышлять. И не только тем.

Он встал. Сходил и принес им кожу. Протянул и спросил:

— Ведаете, что сие?

— Кожа. — произнес Серая векша.

— А чья?

— Странная какая-то… — покачал Красный лист.

— То рыбья.

— О!

— А так можно?..

Сам Неждан практически в разговоре не участвовал.

Просто сидел и слушал.

Лишь изредка встревал, поправляя Вернидуба там, где он что-то совсем не так понял. Но не сильно. В остальном же — наблюдал. Ему безумно интересно было посмотреть на то, как местные реагируют на те или иные его идеи. Со стороны. Заодно и не рискуя сильно. Ведь всегда можно было сказать, что Вернидуб не так понял его.

Он смотрел и думал о том, что сейчас, в сущности, идет вербовка в партию его сторонников. Причем таких людей, которые имеют вес среди местных. Во всяком случае — к ним прислушиваются.

Брат Вернидуба, к примеру, был ведуном-травником. Лекарем. Да и сын у него подвязался как ученик. Серая векша ведал делами скотьими. Красный лист гадал, то есть, был волхвом. Хотя немного и травами занимался. Ну и алкоголем: приглядывал за варением пива, настаиванием браги и заведение медов. Сам Вернидуб