Изгой. Проклятье клана - Макс Громов

Мы подъехали к воротам, и я услышал, как мои люди перешёптываются.

— Он исцелил себя... — прошептал кто-то.

— Это не Зоран... — ответил другой голос. — В него вселился караунт… Зоран не умеет пользоваться магией, и тем более так сражаться.

Я нахмурился. Караунт? Это слово было мне незнакомо, но оно отдалённо всплыло в памяти, как будто кто-то вложил его в мою голову. Что это? Демон? Зло? Я не знал. Но я чувствовал, как их страх становится всё сильнее.

— Тише! — резко сказал я, оборачиваясь к ним. — Если у вас есть вопросы, задавайте их мне. А не шепчитесь за спиной.

Они замолчали, но их взгляды были полны страха. Я знал, что они думают. Они думали, что я не тот, кем кажусь.

Нужно подстраиваться лучше, я не знаю, что будет, если они меня рассекретят.

Пока лучше скрываться.

Мы остановились у самого большого и величественного здания в городе. Оно возвышалось над остальными постройками, как гора над холмами.

Его стены были выложены из белого камня, отполированного до блеска, а высокие окна украшены витражами, которые переливались всеми цветами радуги даже в тусклом свете дня.

Над главным входом висели массивные дубовые двери, украшенные резьбой с изображением драконов и волков, их глаза сверкали вставками из драгоценных камней.

Крыша здания была увенчана острыми шпилями, на которых развевались флаги с гербом княжества — золотой волк на кроваво-красном фоне.

— Князь ждёт, — сказал Григорий, слезая с лошади. Его голос был тихим, но я слышал в нём напряжение. — Будь осторожен, Зоран.

Я кивнул, но прежде, чем успел что-то ответить, массивные двери распахнулись. На пороге появился сам князь.

Я сразу понял, что это он.

Он был высоким, но его фигура казалась непропорциональной — широкие плечи, толстая шея, живот, который выпирал из-под роскошного кафтана, расшитого золотыми нитями. Его лицо было красным, будто он только что вышел из бани, а маленькие глаза сверкали злобой.

— Зоран Родимич, — произнёс он, и его голос был как скрежет железа. — Ты опоздал. Я ждал тебя раньше. Никто не смеет опаздывать на встречу со мной!

Я почувствовал, как внутри меня закипает злость, но сдержался. Этот человек был неприятен мне с первого взгляда. Он был типичным тираном — самовлюблённым, полным ненависти и уверенным в своей безнаказанности.

Но я знал, что сейчас не время для конфронтации.

— Прошу прощения, князь, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Дорога была опасной.

— Опасной? — он фыркнул, его губы изогнулись в презрительной улыбке. — Ты, Родимич, должен был быть здесь вчера. Моё время дорого, а твои опоздания — это неуважение к моей персоне.

Князь стоял передо мной, его маленькие глаза сверкали злобой, а губы изогнулись в презрительной улыбке. Он начал говорить, и каждое его слово было как удар кнута.

— Ты, Зоран, — начал он, растягивая слова, будто наслаждаясь звуком собственного голоса, — должен понимать, что моя персона — это не просто титул. Это символ. Символ власти, порядка и... благоденствия. Ты должен быть благодарен за то, что я вообще позволяю тебе стоять передо мной. Ты понимаешь это?

Я сжал зубы, но кивнул, стараясь не показывать своих эмоций.

— Понимаю, князь.

— Нет, не понимаешь! — он резко повысил голос, его лицо покраснело ещё сильнее. — Ты, как и все остальные, думаешь только о себе. Но я... я — это то, что держит этот мир вместе. Без меня всё развалится. Ты понимаешь? ВСЁ!

— Конечно, князь, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Ваша роль... незаменима.

— Незаменима? — он фыркнул, его губы изогнулись в саркастической улыбке. — Ты даже не представляешь, насколько. Моя милость — это то, что позволяет таким, как ты, существовать. Моя щедрость — это то, что кормит твоих людей. А ты... ты даже не можешь явиться вовремя!

— Нас задержали, — сказал я, чувствуя, как злость начинает кипеть внутри меня. — Дорога была опасной.

— Опасной? — он засмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья. — Ты, боярин, должен быть выше таких мелочей. Ты должен быть примером. Но вместо этого ты... ты просто разочарование.

Я молчал, стараясь не показывать своих эмоций. Но внутри меня уже зрела ярость. Этот человек был всем, что я ненавидел — высокомерным, жестоким, ничтожным. Его сила была лишь иллюзией, созданной страхом других. Без своих денег и власти он был бы никем.

Он говорит не обо мне, а о хозяине тела, в котором я оказался.

Но я считаю, что он не имеет права так поступать, это явно личная ненависть.

— Ты отправляешься в Безликие пустоши, — продолжил он, его голос стал тише, но от этого ещё более угрожающим. — Ты будешь защищать границы моего княжества. Это твой долг. И если ты провалишься... — он не закончил, но угроза висела в воздухе.

— Как прикажете, князь, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Я выполню свой долг.

Я согласился не потому, что боюсь его, а потому что название Безликие пустоши всплыло в моем сознании. Не помню, что это значит.

Но я уверен в одном – я должен туда попасть! Голос в моей голове настойчиво твердил, что времени мало и я должен как можно скорее туда добраться.

Перед глазами мелькали картинки пейзажей: вымершие, пустые земли, полуразрушенный город. Я точно там был, а может быть не я. Знаю одно! Я должен туда попасть, как можно скорее, а этот жирдяй пусть думает, что я согласился выполнить его приказ.

Он фыркнул, его глаза сверкнули злобой.

— Смотри, чтобы так и было. Иначе... — он снова не закончил, но его взгляд сказал всё за него.

Я слушал его, стараясь не показывать своих эмоций. Но внутри меня кипела ярость. Этот человек был всем, что я ненавидел — высокомерным, жестоким, ничтожным. Но я знал, что должен играть по его правилам. Сделать вид, что играю по его правилам.

И тут я заметил её. Позади князя появилась женщина. Княгиня. Я знаю, что это она. Снова в моё сознание вмешиваются воспоминания, не мои, чьи-то чужие.

Она была высокой, с длинными тёмными волосами, которые ниспадали на плечи, как шёлковый водопад. Её глаза были зелёными, как изумруды, а губы — ярко-красными, будто налитыми кровью. Она была красивой, но её красота была холодной,