Призрачный отель II. Куклы Маэстро - Василий Анатольевич Криптонов

— Никит, по договору я предоставляю клиенту все необходимые препараты. Ты сто двадцать косарей в месяц с него имеешь. А я тут набрал — на пятёрку.

— И что? Это что, всё необходимое? Вот это тебе зачем? — Никита потряс коробочкой со средством от зелени. — Чтобы не работать? Бери за наличные тогда!

— Хорошо, — кивнул я. — Давай зарплату.

— Что? В смысле?

— За прошлый месяц у меня двадцатка висит. — Я постучал пальцами по стойке. — Давай, и я куплю препарат за свои.

Последовала безобразная сцена, в ходе которой я опять оказался сволочью и негодяем. Под градом осуждения спокойно вписал в тетрадку всё на отель «Мегасфера», собрал препараты в пакет и удалился, пожелав фирме процветания.

Господи, как я уже отвык-то от всего этого идиотизма… А ведь еще даже месяца не прошло. Стоит только заняться чем-то настоящим, как уже кажется, будто всю жизнь в этом варишься.

Впрочем, мастерство не пропьёшь. Никита — он… Он — да. Когда ему кажется, что его обкрадывают, он вопреки здравому смыслу будет отбиваться от каждой копейки, которую пытаются сунуть ему в карман. А вот когда его правда обкрадывают, улыбается и машет — мол, это так и задумано, это необходимые для развития бизнеса инвестиции.

Неудивительно, что Даниил Петрович с ним толком даже говорить не стал. Реальные воротилы бизнеса таких, как Никита, раскусывают на подлёте. А Даниил Петрович — реальный воротила. Денис мне насплетничал, что «Мегасфера» — не основной его бизнес. Что называется, для души.

Нравится человеку у нас в отеле — вот он и сидит тут, а не в бизнес-центре каком-нибудь. А нравится — весьма вероятно, из-за нашей, как выражается Даниил Петрович, гоп-компании. Забавные мы ребята, что ни говори. И окружение у нас забавное. Тамада хороший, конкурсы интересные…

Закончив с аквариумом и нафаршировав его под завязку всеми необходимыми препаратами, я с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на результат трудов своих. Даниил Петрович, стоя рядом, тоже смотрел на мутноватую после чистки воду с довольным видом.

— Спасибо, — протянул он мне руку. — Я сперва думал, ты волну гонишь, что разбираешься. Такой же мастер, как этот твой. Который до тебя тут был.

— Это вы, наверное, из-за дредов так думали, — я пожал руку. — Ничего. Некоторые из-за них вообще думают, что я Дэцла слушаю. И то пережил…

И тут у меня в голове что-то щёлкнуло.

— Даниил Петрович! А вы случайно билеты на концерт достать не можете?

— Какой концерт? — изумился Даниил Петрович.

Я объяснил. Даниил Петрович похмыкал, подошёл к столу и что-то записал в ежедневник.

— Достанем, раз надо.

— Серьёзно?

— Так. Я сказал?

— Понял, молчу. Ухожу.

* * *

Маэстро был в бешенстве.

— Три десятка! — грохотал он. — Вас было три десятка — против четверых видящих! Один из которых едва успел проснуться.

— Этот новый видящий имеет власть над пустышками, — попробовал пискнуть пожиратель.

После схватки с видящими их осталось трое. Потрёпанные, измотанные, они стояли перед Маэстро на крыше дома-коммуны. Маэстро кипел от ярости.

— Он проснулся меньше месяца назад! Толком даже не осознал своей власти! Среди четверых был самым слабым! Но вы позволили уйти даже ему. И упустили куклу. Мою куклу! Вы снова её упустили. И мне придётся всё начинать заново.

Пожиратели замерли. Они помнили кару, постигшую того, кто в прошлый раз упустил «куклу».

— Маэстро! Пощади!

Тот, что стоял ближе всех к Маэстро, не выдержал первым. Повалился на колени.

Не потому, что надеялся на пощаду. Просто стоять и ждать было невыносимо. Пожиратели ненавидели ожидание. Их пугала неизвестность. Они жили в моменте, здесь и сейчас.

Маэстро прошёлся по крыше, вымещая ярость в ударах трости. Если бы люди в реальном мире могли видеть то, что происходит в призрачном, поразились бы фонтанам искр, бьющим из крыши заброшенного здания.

Люди, впрочем, хоть и не видели призрачного мира, энергетику чувствовали. Кто-то сильнее, кто-то слабее, но «что-то такое» ощущали почти все. Именно из этого росли ноги у «нехороших мест», «проклятых домов» и прочих городских легенд.

Дом-коммуна стоял заброшенным не только из-за отсутствия средств у инвесторов. Интуиция у людей, привыкших ворочать деньгами — один из рабочих инструментов. Принимая решение, во что вкладывать деньги, знающие люди руководствуются в том числе и ей. А дом-коммуна отпугивал. Его интуитивно обходили стороной.

Маэстро остановился у края крыши, глядя вниз, на распростертый у ног призрачный город.

Видящие увели у него из-под носа двух кукол. И если провал с первой куклой ещё можно было списать на случайность, неудачное стечение обстоятельств: внезапно проснулся новый видящий, девчонка сама его разыскала. Там, где теоретически никаких видящих не должно было быть. Потому и пожиратели особо не спешили, знали, что кукла никуда не денется. Они появились слишком поздно, и вот результат; то второй случай заставлял задуматься уже всерьёз.

Вторую жертву он спрятал лично, в своём собственном убежище. И снова — этот сопляк! Сначала разнюхал, где находится кукла, притащил туда видящих. Ему стоило немалых сил подчинить себе старого дуболома Кондратия, а потом пацана — его помощника. Был уверен, что основные помехи устранены, дальше — дело техники… Как бы не так.

Новичок его раскусил. Натравил на него пустышек. Так же, как сделал потом, при обмене. Хотя он-то думал, что теперь, захватив Кондратия, получил все козыри! Но пацан снова его переиграл. И добыча, которую уже считал своей, вознеслась прямо у него на глазах.

А теперь видящие увели вторую его куклу. Ту, что выбрал он сам! Отобрал из многих! Его истинную, законную добычу!

Маэстро стоял на краю крыши. У самого края, на бортике, покачиваясь с носков на пятки. Это было приятно — чувствовать свою неуязвимость. Балансировать вот так — зная, что ничем не рискуешь.

Мальчишка тоже это поймёт. В нём есть азарт, есть дерзость. То, что он до сих пор не переметнулся на сторону Маэстро — всего лишь вопрос времени. Если, конечно, у мальчишки будет время.

В этот раз видящие разозлили его, как никогда прежде. И месть будет страшна. Так, чтобы до каждого из видящих дошло: ему нельзя мешать. Они не смеют трогать его кукол! Это не их добыча. Не для них он старается.

Маэстро обернулся.