Дядя самых честных правил 11 - Александр Горбов

владели ещё двое: хмурый старикан и тот молодой, что пытался убежать. Но последний, похоже, веса в шаманской компании не имел и почти всё время молчал. Впрочем, даже с мордатым и стариканом понимание у нас возникло далеко не сразу

Во-первых, многих слов они просто не знали и пришлось на пальцах объяснять, что я имею в виду. Во-вторых, мне с трудом удалось донести суть моих претензий. А когда они поняли, что я имею в виду, то страшно возмутились. Какая ещё эфирная дорога⁈ Ничего не знают, ничего не видели, и, вообще, я не имею права вмешиваться в их ритуалы. А то духи рассердятся и всем будет плохо — так они и заявили.

— Вы мне дурочку не валяйте, — я начал выходить из себя. — Ваше колдовство было направленное. И делали вы его именно тогда, как эфирная дорога начинала работать.

— Кричать не надо, — покачал головой старикан. — Кричать — духов злить. Потом приходить ночью, плохо делать, голова сильно болеть!

— По больной голове это Дмитрий Иванович у нас специалист, — я кивнул на Кижа. — У него есть отличное средство, чтобы она не болела: оторвёт — и всё. Нет головы — нет проблем.

Мертвец осклабился и руками показал, как он откручивает лишние части тела.

— Не надо Дмитрия Ивановича, — вскинул ладони старикан. — Мы очень уважать агуда улюк, мы не хотеть, чтобы он к нам приходил ночью.

— Тогда перестаньте уходить от ответа! — я нахмурился и обвёл их тяжёлым взглядом. — На кой чёрт вам понадобилось вредить мне? Больше заняться нечем?

Шаманы продолжали упорствовать и отрицать свою причастность. Я даже начал склоняться к мысли, что стоит напустить на них Кижа и решить вопрос силовым методом. Но в этот момент с ёлки спикировала моя мёртвая ворона и уселась мне на плечо. Потёрлась головой об ухо и уставилась на синекожих.

— Кар-р-р-р! — ворона буквально рявкнула на них, вздыбив перья.

Мордатый подавился возгласом и с благоговением выпучил глаза на мою птичку. А остальные шаманы дружно выдохнули:

— Кагах айагис!

— Отец-ворон, — мордатый протянул руки к птахе, — ты пришёл к своему народу из нижнего мира!

Они повалились на землю, дружно кланяясь «предку». А ворона нахохлилась и разглядывала алеутов, поворачивая голову туда-сюда.

— Кар-р!

Синекожие дружно поднялись и уставились на ворону.

— Кар-р-р-р!

Мордатый шаман лопотал что-то на своём языке, птица ему отвечала карканьем, а остальные слушали с полным вниманием.

Я скосил глаза на ворону, сидящую на плече, и едва подавил желание стряхнуть её с себя. Это уже была не поднятая мной птица! Под перьями пряталась совсем другая сущность — могучая, хитрая и очень старая. Она едва ли могла сравниться с Павшими по мощи, однако была с ними в неком родстве. Но тьмы, в отличие от бывших божков, в ней не было, как, впрочем, и света.

Да ёшки-матрёшки! Только успел приехать, как какая-то древняя пакость подменила мою птаху! Хоть ори на весь лес: люди добрые, некроманта грабят! Это что за ерунда такая⁈ Или всё произошло гораздо раньше, а «отец-ворон» хорошо маскировался? Тот же Лукиан прекрасно умеет прятать Талант, когда ему нужно.

На моих пальцах само собой стало сплетаться Копьё Пелея. Ворона, или, вернее, та сущность, что скрывалась в ней, насмешливо посмотрела на меня.

— Кар-р-р-р, — беззлобно буркнула она. — Кар!

— Отец-ворон говорит, — перевёл мордатый, — что благодарен тебе. Ты стал проводником для его заблудившегося духа и позволил вернуться к своим детям. Ему было интересно путешествовать с тобой и жаль расставаться. Но он должен приглядеть за своими потомками, чтобы они не исчезли с лица земли.

Ворона перелетела на плечо старикана, так что тот едва не упал в обморок от счастья.

— Кар-р!

— Он запретил нам трогать твою «дорогу». Но просит в ответ, чтобы ты дал алеутам жить, как они привыкли.

Я решил не идти на конфликт с «отцом-вороном» и заключил с ним договор. Он был мудр, предвидя грядущие изменения, и не хотел невозможного. Только защитить немногочисленных алеутов, чтобы они не растворились в «пришельцах из-за моря» и сохранили свою культуру.

Достаточно быстро мы договорились о резервации для синекожих — большом куске территории, где их не будут тревожить мои люди. Я с лёгкостью согласился на такой вариант: по сути, получается заповедник с девственной природой, в котором алеуты будут егерями. Всё равно эти северные земли осваивать слишком накладно и дорого.

В ответ алеуты признавали меня своим князем и обязались платить налог мехом и золотым песком. А «отец-ворон» расплачивался месторождениями золота и других металлов — дух прекрасно знал, где они расположены, и покажет их не раздумывая.

— Хорошая сделка, — шепнул мне Киж. — Теперь они станут вашими подданными, а не как сейчас. За такое грех не выпить!

Он достал из-за пазухи фляжку и открутил пробку. Но не успел сделать и глотка, как шаманы почувствовали запах и тут же «сделали стойку».

— Огненная вода для камлания? — мордатый повёл носом. — Ты тоже шаман?

— В некотором роде, — усмехнулся Киж. — Могу угостить, если хочешь.

Все шаманы дружно вытащили берестяные стаканчики и протянули мертвецу.

— Налей и мне, что ли, — я усмехнулся. — Отметим заключение договора.

Мы выпили по одной, потом по второй, третьей… Через некоторое время я обнаружил рядом с собой человека в наряде, украшенном чёрными перьями. Кожа у него была цвета весеннего голубого льда, а нос длинный и острый, будто птичий клюв. Ни шаманы, ни Киж его не замечали, а он улыбался и подставлял стаканчик, чтобы и ему налили рябиновки.

— Тоже решил присоединиться, отец-ворон? — я подмигнул ему.

— А почему нет? — он пожал плечами. — Мне редко выпадает такая возможность.

Мы выпили с ним и молча смотрели на огонь костра.

— Давно ты вселился в мою ворону?

— Честно? Не знаю, — он вздохнул. — Я вспомнил, кто я такой, только в том городке со смешным названием. Гомер, кажется.

— Хомер.

— Не суть, — отец-ворон махнул рукой-крылом. — Память и силы вернулись только в нём. Но я помню Злобино и твоего страшного учителя-некроманта. Думаю, я должен благодарить тебя за то, что вытащил мою душу из небытия, когда поднимал птицу.

— Это вышло случайно.

— Случайности неслучайны, друг мой, — он рассмеялся каркающим голосом. —