Тяжелый путь - Алексей Игоревич Ильин

с кальмарами. Ну и что, что они фаршированы устрицами? Ты чем весь месяц занимался во Фландрии? Неужели за это время нельзя было выучить элементарные вещи? — и он отмахнулся от парня, пытающегося ему что-то объяснить.

— Да как она мне уже надоела! Почему она срывается только на меня⁈ — Гаранин резко развернулся, услышав знакомый девичий голос. Он не успел вовремя среагировать, когда Ванда влетела ему в грудь, опрокидывая на белоснежную форму стоявший на подносе бокал с красным вином.

— Вэн, можно как-нибудь поаккуратнее? — прошипел Рома, отстраняясь и встречаясь взглядом с Вишневецкой.

— Я не специально, — пробормотала она, опуская руку. Поднос выпал, ударившись о кафельный пол с громким звоном. Нахмурившись, Ванда приложила руку ко лбу и прикрыла глаза, делая шаг вперёд и практически заваливаясь на Романа. Он успел её подхватить и прижать к себе, чтобы она не упала.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Рома, внимательно вглядываясь в её побледневшее лицо. — Вэн, что случилось?

— Всё нормально, просто голова закружилась, — она открыла глаза и посмотрела на Гаранина, вытирая выступивший на лбу холодный пот. Подобное с ней было впервые, и причин, по которым ей внезапно стало плохо, Ванда найти не могла. — Спала мало, наверное. Из меня эта распорядительница все соки уже выпила, — добавила она жалобно. К ним в это время подошёл Егор, отмахиваясь от чего-то говорившей ему официантки Алины, которая всё время крутилась рядом с Дубовым и Вандой. — Мне кажется, что других имён, кроме моего, эта стерва не запомнила и теперь шпыняет меня по любому поводу.

— Небольшая доля правды в твоих словах есть. Я даже не знаю, как выглядит наша распорядительница, если что, — проговорил Дубов. — С тобой всё в порядке?

— Да. Голова закружилась, но всё уже прошло, — передёрнула плечами Ванда.

— Тогда уже отлипни от старшего официанта, а то со стороны это выглядит довольно компрометирующе, — хмыкнул Егор, сложив на груди руки. — Мне даже с этого ракурса кажется, что он решил воспользоваться ситуацией и как следует тебя полапать. И хорошо, если это только мне так кажется.

— Дубов, проводи Ванду в служебное помещение, — тихо произнёс Роман, медленно отстраняясь от девушки. — Я сейчас освобожусь и подойду.

— Рома, всё нормально. Не нужно меня никуда вести, — Вишневецкая нахмурилась и тут же резко обернулась на стук массивных каблуков.

— Личные отношения во время работы в этом месте недопустимы, — прогремел строгий женский голос.

— Начинается, — Ванда закатила глаза и обречённо посмотрела на Рому.

Гаранин сделал несколько шагов назад, чтобы соблюсти дистанцию между ними. А Егор, услышав этот суровый женский голос, округлил глаза и быстро начал приглаживать волосы одной рукой, одновременно с этим застёгивая все пуговицы на рубашке и поправлять бабочку. При этом он даже не обернулся, чтобы посмотреть на обладательницу голоса.

— Девушке стало плохо, я просто немного помог. В этом нет ничего личного, — быстро и чётко ответил Гаранин, посмотрев в глаза подошедшей женщине. Он, как старший официант этого зала, воспринимал главного распорядителя как неизбежное зло. С самого утра она тенью следовала за ним, контролируя каждый его шаг, делая работу, ради которой он сюда приехал, практически невыполнимой.

— Запомните, Роман, на подобных приёмах не работают девушки, только официанты, — распорядительница смерила Гаранина пронзительным взглядом серых глаз.

— Гертруда Фридриховна, — улыбнулся Егор и решительно повернулся в сторону женщины, стоявшей рядом с ним неестественно прямо, заложив за спину руки. Повернув голову в сторону Дубова, она поджала губы, внимательно рассматривая обратившегося к ней парня. — Как я рад вас снова встретить, вы даже не представляете. Хотя нет, скорее всего, представляете. Правда, не думал, что наша встреча состоится в подобном месте.

— Дубов? — она вскинула брови. — Не могу ответить тебе взаимностью. Я так и знала, что ты ничего не добьёшься с таким отношением к людям. Но ты смог меня удивить. Официант? Эта планка даже ниже той, что я тебе пророчила ранее.

— А вы, я смотрю, решили перестать кошмарить детей и переключились на взрослых? — поинтересовался Егор, продолжая приторно улыбаться.

— А ты так и остался дерзким мальчишкой, не умеющим держать язык за зубами, — Гертруда Фридриховна покачала головой. — От этого все твои проблемы, Дубов. Задумайся над этим, если не хочешь остаться официантом до конца своей жизни. Роман, — резко повернулась она к внимательно наблюдающему за ними Гаранину. — Вы меня сегодня разочаровываете. Вы рассеянны. Но это не удивительно. Если вы и дальше будете всё своё время пялиться на девушек вместо того, чтобы заниматься своей непосредственной работой, то я буду вынуждена с вами расстаться до того, как закончится это мероприятие.

— Я не… что я делаю? — вскинулся Рома, переводя взгляд на что-то сигнализирующего ему Дубова. Егор тем временем покачал головой и провёл пальцами по губам, явно намекая, чтобы Гаранин заткнулся.

— Что с вашим внешним видом? Если бы не ваши идеальные знания этикета, я бы решила, что рекомендации от Первого Имперского Банка Российской Республики, составленные Артуром Гавриловичем Гомельским, являются какой-то ошибкой. Приведите себя в порядок. Где ваша бабочка, почему ваша рубашка не застёгнута до конца, и этот цвет волос — просто кошмар. Почему они у вас разноцветные? Сделайте что-нибудь со своими волосами, они торчат в разные стороны. И переоденьтесь. Пятно от вина слишком заметно на белом пиджаке, — строгим голосом начала раздавать указания Гертруда Фридриховна.

— Вчера вас всё устраивало в моей внешности, что сегодня изменилось? — слегка повысил голос Гаранин, игнорируя намёки Дубова, проводя рукой по ткани пиджака и магией убирая пятно от вина.

— Не нужно демонстрировать при мне свои способности, — резко прокомментировала увиденное распорядительница. — Как низко пали маги. Ладно, Дубов, он и маг-то никудышный. Но вы-то отличаетесь от него. Странно, я не могу воздействовать на ваш источник, — и она пристально посмотрела Роману в глаза. — Как вас вообще выпустили из школы без браслетов?

— Я себя контролирую. Пока, — процедил Роман, закрывая глаза. Он почувствовал слабое колебание источника, которое начало усиливаться, несмотря на близость Ванды. — И вам не стоит в это лезть.

— Я это уже поняла, — Гертруда Фридриховна поджала губы, и тут её взгляд упал на накрытый стол. — Что это? — она указала пальцем на