Протокол: Новый Архимаг 5.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

«Сеня, только не смотри вниз, — голос Алисы звучал напряженно. — И-и-и-и-и… Кажется, нас заметили».

Снизу, из парка, раздался крик. Я мельком глянул вниз. Десятки фигур. Они стояли на земле и смотрели вверх. Прямо на меня. В центре группы я разглядел двух предводителей. Барон фон Рихтер. Его светлые волосы развевались на ветру. И виконт Залесский, спокойный и неподвижный, как статуя. Рядом с ними крутился знакомый силуэт Велинского.

— Вот он! Наверху! — заорал Велинский, тыча в меня пальцем. — Я же говорил!

Залесский что-то коротко сказал Рихтеру. Тот кивнул. Вокруг его тела вспыхнул золотистый ореол. Он поднял руку.

— Сейчас будет жарко, босс, — предупредила Алиса.

Из ладони Рихтера сорвался огненный шар. С шипением он пронесся в паре метров от меня, обдав жаром. Я почувствовал запах паленого.

«Алиса, адаптивная броня! Сейчас!»

«Делаю!»

Второй огненный шар летел точно в меня. За мгновение до удара кожа на моей спине и ногах стала твердой, как сталь.

Удар! Боль обожгла спину, но броня выдержала. Меня тряхнуло так, что я едва не сорвался. Крюки заскрежетали по кабелю. Я ощутил сильный жар…

«Сеня у тебя жо… спина горит!»

«В первый раз что ли?»

Снизу донеслись удивленные крики.

Теперь стреляли все. Огненные шары, ледяные копья, какие-то липкие зеленые сгустки. Они летели плотно, словно в мишень в тире. Я несся вниз под углом в сорок пять градусов, а вокруг меня разворачивался адский фейерверк. Один из ледяных осколков задел кабель, тот завибрировал, его начало раскачивать.

Я несся, стиснув зубы. Мышцы горели огнем от напряжения. А внизу, как стая голодных гиен, ждала аристократическая свора.

«Уже близко, Сеня! — кричала в голове Алиса. — Огонь на заднице не потух, но из-за скорости и ветра не распространяется!»

«Ну хоть какая-то позитивная новость!»

Я несся, вцепившись в свои самодельные крюки, как в последнюю надежду. До окна лаборатории на верхнем этаже оставалось метров двадцать. Десять. Пять.

И в этот момент шальное заклинание задело один из моих крюков. Руку обожгло болью, пальцы разжались сами против моей воли. Искры хлестнули меня по плечу, оставив на рукаве дымящийся след. Я повис на одной руке, отчаянно пытаясь удержаться. Мир качнулся. Внизу раздались торжествующие крики.

Собравшись с духом, я отпустил крюк. И полетел. Последние несколько метров преодолел в свободном, отчаянном полете.

Мир взорвался звоном бьющегося стекла. Я влетел в темную лабораторию. Перекатился по полу. Сбил по пути какой-то штатив с колбами. Встал на одно колено, тяжело дыша.

Я был внутри. В своей стихии. В лаборатории, полной реактивов, горелок и очень, очень хрупкого стекла.

Вот уж не думал, что на факультете управления есть своя алхимическая лаборатория… Впрочем, почему нет?

Я огляделся, и на моем лице, скрытом под шлемом, появилась хищная улыбка.

— Ну что, господа из Комитета… или кто вы там все, — прошептал я. — Урок химии. Практическая работа. Тема: «Как устроить очень большой и очень красивый БУМ». Надеюсь, вы готовы к лабораторной. Будет жарко.

Прихватив с собой пару реактивов, я двинулся по темному коридору, который вел от лаборатории вглубь корпуса. Тишина. Не было слышно ни шагов, ни голосов. Слишком тихо.

«Они уже здесь, — констатировала Алиса. — Ждут. Залесский — стратег. Он наверняка просчитал, что ты полезешь именно сюда».

Я вышел в главный холл. Огромное, гулкое помещение с высокими сводчатыми потолками. Тусклый свет луны пробивался сквозь высокие витражные окна, бросая на мраморный пол цветные, призрачные пятна. В центре холла стояла гигантская статуя основателя факультета, какого-то бородатого мужика со свитком в руке. Он смотрел в потолок с видом человека, который только что открыл секрет вечной жизни, но забыл, куда его записал.

У подножия статуи, стояли они. Рихтер, Залесский и Велинский. Последний прятался у первой парочки за спинами.

Трое. Больше никого. Их лица были полны презрения и предвкушения.

«Как это они оказались здесь так быстро?» — удивился я.

«Дар Залесского — телепортация. Причем он умеет не только сам переноситься, но и брать с собой других».

«От дерьмо… От такого хрен убежишь».

— Добро пожаловать домой, Ветров, — голос Залесского был спокоен и насмешлив. — Мы знаем, что ты где-то здесь. Так что можешь не прятаться.

Рихтер шагнул вперед, его тело уже окутывала золотистая аура.

— Конец игры, простолюдин, — прошипел он. Его взгляд скользил вдоль стен, словно выискивая меня. — Ты загнан в угол. Сдавайся.

— Давай просто поговорим, — мягко произнес Залесский. — Надо решить кое-какие. вопросы…

Я огляделся. Скоро их люди будут здесь. Кольцо сжималось. Шансов не было.

Толпою гасят даже льва.

«Алиса, ты можешь отсюда связаться со службой безопасности или типа того?»

«Уже давно пытаюсь, босс… но. такое ощущение, что они там все внезапно ослепли и оглохли…»

Я коснулся руками стен, после чего медленно вышел из коридора под тусклый свет электрических ламп.

— Сдаюсь, — сказал я, поднимая руки.

Залесский удовлетворенно улыбнулся. Рихтер презрительно фыркнул. Они победили. Все шло по их плану.

Они двинулись ко мне. Медленно, наслаждаясь моментом. Я же сжал кулак, готовясь в любой момент активировать наноботов…

И в этот момент из темноты соседнего коридора раздались шаги.

Неторопливые, уверенные.

Шаги человека, который никуда не спешил. Который знал, что он здесь хозяин.

Все головы инстинктивно повернулись в ту сторону. Аристократы замерли, недоуменно переглядываясь. Они, как и я, никого не ждали.

Тишина стала абсолютной. Только этот размеренный, ледяной стук шагов, который отдавался в гулком холле, как удары метронома, отсчитывающего последние секунды жизни.

Шаги приближались.

Глава 4

Мыть полы?

Из темноты коридора показалась фигура. Сначала это был лишь нечеткий силуэт на фоне далекого света из окна. Потом он вышел в тусклое пятно лунного света, и мое сердце сделало кульбит. Оно чуть не выпрыгнуло из груди.

Это был профессор Шварц.

Но не тот Шварц, которого я привык видеть на лекциях. Он был одет в длинную, старомодную ночную рубашку до колен, которая, кажется, помнила еще основание Академии. Поверх нее был небрежно накинут потертый халат. Его седые волосы стояли дыбом, словно он только что сунул пальцы в розетку. А в руке он держал… не указку и не учебник. Он держал тяжелый бронзовый канделябр с тремя оплывшими свечами. Которые, к слову, не горели. Он нес его, как дубину.

Лицо профессора было похоже на маску античной трагедии. Оно выражало вселенскую скорбь, праведный гнев и глубочайшее разочарование во всем человечестве. Особенно в его студенческой части.

Он что… этой ночью