Таверна в другом мире. Том 2 - Лев Белин

Мне очень повезло, что Дурк нашёл на рынке горчичный порошок. В моём мире он появился многими веками позже того времени, которым отличается здешнее окружение. Естественно, горчицей пользовались многие века, но в виде порошка она появилась всего за два века до моего времени. Очень поздно, если так подумать. Молоть семена вручную — невероятно сложное дело. Да и качество такое себе, масла будут комковаться, пробовал. Горчичный же порошок — совсем другое дело.

«Но я не удивлён, что так произошло. Если я попал в этот мир, значит могли попасть и многие другие. И использовать свои знания и навыки очень выгодно и логично, — раздумывал я, доставая небольшой мешочек с порошком, — Главное, чтоб мою трюфельную авантюру не захапали…»

Вернувшись, я поставил миску, достал венчик. Лариэль очень ловко и быстро управилась с травами и сейчас увлечённо следила за орешками, не забывая их перемешивать.

И тут я услышал вой. Волчий вой с улицы. Лариэль вздрогнула, сделала шаг назад.

— Эй, — позвал я её, — Не волнуйся, я не дам никого из вас в обиду, — пообещал я.

— Я постараюсь, — сказала она, словно кто-то другой создал тот огненный ад, отправил в воздух толпу бандитов и повалил двух огров.

— Теперь время соуса, — сказал я, — Но для начала сделаем горчицу.

Я взял луковицу и быстро нарезал мелким кубиком, то же проделал с зубчиком чеснока.

— Дурк! — позвал вновь я.

— А? — уже с подозрением отозвался он.

— Принеси вина, одного бокала будет достаточно.

— Угу.

А я тем временем добавил немного топлёного масла в кастрюльку и начал обжаривать лук и чеснок.

— По классике, в дижонской горчице используется сырой лук и чеснок. Но я считаю преступлением не раскрыть их сладость. Надеюсь, французы меня простят, — рассказывал я Лариэль, а позади оказался бокал с вином, и орк поразительно быстро исчез, чтоб ненароком я опять не влез в его запасы, — Теперь добавим вино, доведём до кипения и дальше будем уваривать. Где-то на четверть.

Лариэль с умным видом впитывала каждое моё слово.

— Хрю! — услышал я позади.

Обернулся, а в кухню входит уважаемый дон Фунтик, с таким видом, будто это он тут шеф. А за ним Мишка.

— Я всё! — бросил мальчишка.

Вот, другое дело. Теперь он был похож на обычного мальчишку, пусть и худого, да и с медвежьими ушами. Подстричь, откормить и приодеть — сойдёт за вполне приличного мальчишку, лицо миловидное, в будущем от девок отбоя не будет.

— Последи за вином, — указал я Лариэль, — Пойду Мишку переодену.

Я отправился с мальцом наверх, к себе в комнату. Там зарылся в чемоданы, даже подумал, что надо бы уже их распаковать. А над ухом всё бурчал Призрак, за такое отношение с его дорогими блузами, камзолами и прочей лабудой. Сам я к одежде был абсолютно равнодушен. Умение готовить и так прекрасный путь к сердцу любой женщины. Да и чего лукавить, к сердцу мужика тоже.

— Ну вроде пойдёт, — посмотрел я на парнишку в длинной рубашке, подвязанной кожаным ремнём. Рукава закатали, и вполне себе, — Так, снимай лапти, найдём тебе обувь получше, — сказал я.

— И обувь есть? — удивился он.

— У меня нет, конечно, подходящей, а вот у гоблинов вполне может быть. У полуросликов нога-то огромная, а у зелёных малюсенькая.

Мы отправились вниз, я посадил Мишку на шею, чтоб ноги не пачкал. Когда выходили на улицу, он спросил.

— А почему вы так заботитесь обо мне? Выкупили, одели… — я почувствовал, как он тихо заплакал.

— Потому что в тот момент я мог это сделать. Вот и всё, — ответил я, не пытаясь успокоить его, — Ты не должен считать это чем-то особенным. Но если захочешь отплатить, просто когда-нибудь сделай подобное для какого-нибудь другого ребёнка. Ты не сможешь помочь всем, но если хоть одному — этого уже будет достаточно. Может тогда, через многие годы, мир станет лучше.

Он сказал только:

— Спасибо.

И я отправился к гоблинам. Те торговались так рьяно, будто я у них душу покупал, а не лишнюю пару тапочек из дерева. Договорились на серебряный, что было в разы дороже, чем должно было быть. Но как уж получилось.

— А потом в городе купим тебе сапоги или ботинки, — сказал я, возвращаясь с Мишкой в таверну.

— Угум, — согласился он.

На кухне я быстро нашёл ему занятие. Пока салат готовим, почистит шампиньоны. А там и накормлю.

— Смотри, эти грибы называются шампиньоны, — показывал я на деревянный ящик с беленькими молодыми грибочками, — Надо их почистить.

— Почистить? — возникла рядом Лариэль, — Кедрешки готовы. И вино выпарилось, как ты говорил.

— Хорошо, сейчас подойду.

— А разве их мыть не надо? — спросила она, глядя на грибы. Их шляпки были немного грязноватыми, со следами земли и грибницы.

— Мыть шампиньоны — один из смертных грехов повара, — усмехнулся я, — Они как губка… эээ… в смысле воду очень хорошо впитывают. Мы их, когда жарить будем, они эту воду отдадут и будут уже вариться, да и вкуса много потеряем. Но и с землёй мы их конечно есть не будем.

Я достал из скрутки небольшой ножик и показал:

— Вот так, захватываем край шляпки и снимаем кожицу, — я прижал лезвие большим пальцем, медленно потянул на себя и тонкая светлая кожица, что покрывала шляпку, последовала вслед за пальцем до центра шляпки, — И так по кругу всю шляпку, ножку подрезаем если надо, а кусочки грибницы убрать легко.

— Понял, — серьёзно сказал Мишка и принял нож в руки. У него он уже не казался таким маленьким, — Вот так?

Он попробовал и получилось с первого раза!

— Молодец! — сказал я и взъерошил ему волосы, — Только пальцы не отрежь. Приду — проверю, чтоб как минимум восемь осталось, хорошо?

Он посмеялся, а Лариэль пихнула меня в бок.

— Пойдём.

— Ты чего такое говоришь? — спросила она тихо.

— Да я же шучу. Да и порезаться — невелика беда. На кухне это сплошь и рядом.

— Он же ребёнок.

— Ну так мир вокруг тоже не детский сад, — сказал я, —