Физрук: на своей волне 3 - Валерий Александрович Гуров

Теперь Аля был привычен к мраморным столешницам и к меню, где за одно блюдо можно потратить половину учительской зарплаты.

— М-да, дыра, конечно, конкретная, — всё-таки выдал он неутешительный вердикт.

Директор неловко пожал плечами.

— Ну… что поделать. Всё же бюджетное учреждение.

Он быстро добавил, пытаясь хоть чем-то смягчить удар:

— Мы бы хотели угостить вас тем, что едят наши школьники. Чтобы вы сами увидели, как мы кормим детей.

Аля вскинул бровь.

— Угостить? Это интересно.

Я молча наблюдал, как Лёня поворачивается к поварихе и кивает в сторону раздаточной.

Хорошо… всё идёт по плану.

Критический настрой Али мне был даже на руку. Главное тут — не переубедить его, а удивить ровно настолько, чтобы сбить спесь и выбить почву из-под уверенности, будто он всё уже понял.

Наша «делегация» подошла к раздаче.

Там стояла женщина лет пятидесяти с лишним — полная, добродушная. В белом халате и крахмальном колпаке, который то и дело сползал на бок. Щёки розовые, глаза усталые, но зато улыбка настоящая.

Она, увидев директора и «высокого гостя», сразу расправила плечи, поправила халат и радостно выдала:

— Прошу, угощайтесь, у нас сегодня свежая перловочка, суп картофельный с курицей, капустка и чай с лимоном. Ну и хлеб нарезной.

На раздатке стояли металлические лотки, от которых поднимался лёгкий пар — суп, каша… Всё дёшево, просто, без изысков, но аккуратно. Та самая школьная еда, где главная цель — накормить организм без особых гастрономических изысков.

Аля скользнул взглядом по подносам.

Морщинка на его переносице дрогнула, а губы скривились. Видно было, что запах тушёной капусты вызывал у него почти физическое отвращение.

Он даже сделал шаг назад, будто отодвигаясь от этого «мирка нищеты».

— Благодарю, — сказал он сухо, — но, пожалуй, я воздержусь.

И уже собирался повернуться к выходу, давая понять, что экскурсию можно считать завершённой.

Директор заметно напрягся. Он быстро переглянулся со мной. В глазах Лёни читалось беспокойство: всё, Володя, твой номер не прошёл, ты его только разозлил.

Лёня нервно поправил пиджак, наклонился ко мне и зашептал:

— Володя, ты, по-моему, ошибся. Ему это всё явно не по вкусу. Я же говорил, что надо было заказать еду из кафе, ну хоть что-то посолиднее… Может, ещё успеем привезти?

Я покачал головой.

— Не беги вперёд паровоза, Лёня. Сейчас всё будет.

Я знал, что этот номер нельзя было провалить. И знал, что Але нужна была не вкусовщина, нет. Ему была нужна эмоция.

Ну а эмоция уже стояла за дверью кухни, готовая «войти» по моему сигналу.

Я сделал короткий кивок поварихе, и она сразу поняла. Толстушка развернулась, открыла дверь на кухню. Из-за двери повалил густой, тёплый, домашний запах.

Аля, уже сделавший шаг к выходу, замер.

Моргнул, вдохнул, потом вдохнул ещё раз — глубже. В нос ему ударил аромат свежих, только что вынутых из духовки пирожков.

Я слышал, как он непроизвольно сглотнул слюну. Да, вот это уже другой разговор. Запах был настолько насыщенный, что даже я, зная заранее, что будет, едва удержался, чтобы не улыбнуться.

Аля же медленно повернулся обратно, будто в нём сработал инстинкт. Глаза сузились, в них мелькнуло любопытство, а, может, воспоминание.

— Это… что так пахнет? — спросил он явно заинтересованно.

— Это у нас с пылу с жару пирожки с ливерной колбасой, — охотно пояснила повариха.

— Хм… — Аля недоверчиво хмыкнул.

В тот же момент из кухни вышла женщина помоложе, держа перед собой поднос, от которого шёл пар. На подносе был целый ряд румяных пирожков, идеально одинаковых, хрустящих по краям. Там же стоял пузатый кувшин с компотом из сухофруктов, с плавающими кусочками яблок и груш.

Я знал, что Аля в своё время обожал именно эти пирожки и этот самый компот. Он мог съесть полдюжины пирожков, а потом ещё просить добавку. Поэтому я заранее попросил повара приготовить «как тогда», чтобы сбить с него спесь и вернуть в прошлое.

И сработало.

Аля, едва вдохнув аромат, заметно смягчился. Его взгляд потеплел, он сглотнул, облизываясь, и подошёл ближе к подносу, будто боялся, что кто-то успеет схватить раньше.

— Хотите попробовать наших пирожков? — предложила повариха, пододвигая тарелку.

Аля на мгновение замялся, будто совесть подсказывала, что несолидно. Но аромат сделал своё дело — рука сама потянулась к пирожку.

— А вот это я буду, — заявил Аля.

— И компотик хотите? — уточнила повариха, улыбаясь, будто уже знала ответ.

— Всё буду, — заверил Крещенный.

Повариха сразу же наложила ему на тарелку три румяных пирожка, налив сверху густой, тёплый компот из сухофруктов. Поднос с дымящейся едой поставили перед ним. Аля, не дожидаясь приглашения, взял его и направился к ближайшему столику.

Сел, придвинул стул и, словно забыв обо всём на свете, принялся есть с настоящим аппетитом. Кусал пирожок за пирожком, запивая компотом, и всё вокруг словно перестало для него существовать.

— А у вас что в меню такое есть? — спросил он между глотками, не поднимая глаз.

Директор замялся с ответом, явно не зная, что сказать. В официальных списках, конечно, такого блюда не было.

На выручку пришла Мымра.

— Да, хоть это и не входит в рекомендованные блюда, но дети очень любят. Повар Татьяна иногда готовит такие пирожки, дети постоянно просят.

Аля довольно кивнул, не переставая есть. Щёки у него порозовели, взгляд стал мягче, и на лице появилось выражение настоящего удовольствия.

— Вот это правильно, вот это я понимаю — по-человечески, — нахваливал он стряпню.

В итоге Аля осилил аж четыре пирожка, запивая их компотом. Он довольно откинулся на спинку стула.

— Съел бы ещё, да уже не лезет, — признался он, вытирая губы салфеткой.

Я усмехнулся и сказал:

— Раз уж нашему уважаемому гостю пирожки так пришлись по душе, упакуйте-ка, Татьяна Алексеевна, с собой. Пусть и потом ещё вспомнит нашу столовую добрым словом.

— Правильно говорите, — кивнул директор, стараясь подыграть.

Но было видно, что в глубине души Лёня не ожидал такого поворота. Уж точно он не думал, что визит серьёзного бизнесмена обернётся пирожками с ливерной колбасой.

Аля между тем, заметно повеселев, решил проявить широту души:

— А вы чего стоите? Берите тоже, пробуйте, — он кивнул на поднос, где оставались пирожки. — У вас, я вижу, повариха талантливая.

Отказываться, конечно, никто не посмел. Все — и директор, и завуч, и остальные сопровождающие — взяли по пирожку. Правда,