Физрук: на своей волне 3 - Валерий Александрович Гуров

Мы вошли в спортзал.

И вот тут начался второй акт моего действа… прямо посреди зала занималась наша математичка. Из телефона Эльвиры громко пел Том Джонс — хрипел на весь зал свою легендарную Sex Bomb.

Математичка же лежала на гимнастическом мате, поднимала и опускала таз, выгибаясь медленно, с нарочитой плавностью. Топ натянулся на груди, лосины блестели, а волосы, выбившиеся из пучка, прилипали к вспотевшей шее.

Аля остановился как вкопанный. Я даже услышал, как он втянул воздух — коротко, шумно, будто ударили под дых. Глаза впились в Эльвиру на мате.

Наконец, Аля закашлялся и пошёл густым румянцем. Математичка, услышав шаги, подскочила с мата и сделала вид, будто ужасно смутилась.

— Ой, я… я не знала, что сюда кто-то зайдёт, — затараторила она, торопливо хватая полотенце. — Простите, пожалуйста, если мешаю, я сейчас… уйду…

И начала вытираться — неторопливо, с тем самым наигранным стыдом, который только сильнее притягивает внимание. Эльвира вытирала шею, ключицы, потом, будто случайно, провела полотенцем по груди. Её рука замедлилась…

Аля сглотнул, опустив глаза, потом снова поднял и уставился взглядом, в котором читалось чистое, животное желание.

— Что вы, милая, — прохрипел он, — вы нисколько нам не мешаете… Я, признаться, не знал, что у вас прямо сейчас проходят занятия. Можете… продолжать, конечно.

Директор выдавил натянутую улыбку. Что ж… а крючок-то вцепился глубже, чем я ожидал!

Я видел, как остальные учительницы, стоявшие чуть поодаль, едва сдерживали смешки. Им-то уже всё было известно — план, детали, даже то, как именно должна себя вести Эльвира. И сейчас каждая из них отчаянно пыталась сохранить на лице выражение вежливого интереса, но уголки губ всё равно дрожали.

— Продолжайте, Леонид Яковлевич, — сказал Аля, не сводя взгляда с нашей рыжей приманки.

Математичка, едва заметно подмигнув мне, улыбнулась. Ну и грациозно двинулась к гимнастическим козлам. Там Эльвира начала делать растяжку, аккуратно выгибаясь именно так, как я ей и объяснял на репетиции.

Выгибалась она с чувством, с толком, с расстановкой, подчёркивая каждое движение. И, конечно, свои манящие формы.

— Вот, — наконец продолжил директор дрожащим голосом. — У нас, как видите, просторный спортзал. Занятия проходят регулярно, дети довольны…

Он достал платок и стал вытирать вспотевший лоб, будто стоял не в спортзале, а в сауне.

— Дадим слово нашему замечательному преподавателю физкультуры, Владимиру Петровичу, — Лёня кивнул в мою сторону.

Аля перевёл взгляд на меня, чуть вскинул бровь. Его глаз я не видел из-за солнцезащитных очков, которые он не снимал.

— Так это ты физрук, значит? — протянул он с лёгкой усмешкой, скользя по мне взглядом, будто оценивал.

— Да. Я, — ответил я.

Разумеется, любой здравомыслящий человек на месте Али должен был испытать лёгкий когнитивный диссонанс. Толстоватый паренёк и преподаватель физкультуры? Да уж, в моём облике было куда больше от участника соревнований по поеданию пончиков, чем от учителя физры.

— Между прочим, — с напускной гордостью добавил Лёня, — именно Владимир Петрович готовит наш 11 «Д» класс к предстоящей олимпиаде. Очень талантливый педагог, с прекрасными результатами.

Я еле удержался, чтобы не фыркнуть. Лёня-то, похоже, всерьёз решил, что если громче хвалить, то Аля проникнется любовью к школе. Наивный. Крещенному было глубоко наплевать и на школу, и на весь наш коллектив.

Я, честно говоря, думал, что Аля вообще не слушает директора. Однако при словах про олимпиаду он едва заметно дёрнулся. Медленно повернулся ко мне, и во взгляде Крещенного мелькнуло лёгкое беспокойство.

— Олимпиаду, говоришь? — уточнил он.

Аля смерил меня тяжёлым, прожигающим взглядом. И на этот раз в его глазах мелькнул хищный отблеск, что всегда появлялся у Крещенного перед тем, как начиналось настоящее месиво. Тогда, в девяностые, я видел это выражение десятки раз… Примерно за секунду до того, как он доставал ствол и решал, кто будет жить, а кто нет.

— И как проходит подготовка, Владимир Петрович? — спросил он холодно.

— Лучше всех, — спокойно ответил я.

Директор зачем-то решил вставить слово, будто его кто-то спрашивал.

— Ну… не совсем… то есть… подготовка пока только начинается, но мы, я вас уверяю, сделаем всё возможное…

— Ясно, — отрезал Аля, пресекая блеяния Лени. — Я правильно понимаю, что 11 «Д» — это у вас тот самый экспериментальный класс?

— Да, — подтвердил я.

Аля молча снял свои чёрные очки, в которых щеголял с самого начала встречи. И я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок.

Левый глаз у Али был полностью выгоревшим, с мутной радужкой. Тот самый взрыв в машине, когда я бросил гранату… тогда ему просто чертовски повезло.

Мы встретились взглядами. Второй, живой глаз Крещенного буквально смотрел мне прямо в душу.

Я не отвёл взгляда.

Секунда, две… и воздух будто сгустился между нами, натянулся как струна.

— Ну… удачи вам с подготовкой, — сухо бросил Аля с ленивой издёвкой.

Понятно, что никакой удачи он мне не желал. Эта фраза звучала так же искренне, как благословение от палача. По глазам Али было видно, что он не верит ни на грош. Ни в меня, ни в школу, ни тем более в то, что я способен добиться чего-то значимого с экспериментальным классом. Для него я был просто ещё один неудачник, которого Крещенный проглотит даже не жуя.

Мне же было забавно происходящее. Аля ведь не понимал, кто перед ним… Он ведь даже не догадывается, что сейчас стоит лицом к лицу с Володей из девяностых.

Тем, кого он предал и кого считал мёртвым.

Честно?

Жаль, что я тогда не добил Крещенного. Он оказался живучий, как крыса. Хотя, пожалуй, сравнение даже мягкое и для крысы оскорбительное.

Но ничего… Так-то на каждую крысу найдётся своя ловушка.

Быстро потеряв ко мне малейший интерес, Аля снова начал бросать взгляды в сторону математички.

— А можно я скажу, Леонид Яковлевич? — вдруг подала голос завуч.

Директор приоткрыл рот, явно собираясь вежливо отказать Мымре, чтобы не сболтнула лишнего. Но Аля опередил Лёню буквально на долю секунды, чуть приподняв ладонь:

— Говорите, — разрешил он.

Завуч будто расцвела от предоставленной возможности.

— Вы знаете, — затараторила она, — наш спортзал, конечно, требует ремонта. Мы стараемся, поддерживаем как можем, но без финансирования… ну посмотрите сами!

Мымра сделала выразительный жест рукой, обведя спортзал по периметру.

— Этот паркет… хотя