Тропа - Ал Коруд

Новый приступ потливости вызвала догадка, почему «Кудесник» не поведал о том, как избавился от болезни. Все крайне просто. Твое тело возвращается назад. Выйдя из автомобиля, я быстро осознал новое свое состояние. Странно, что не ощутил еще в лесу. Хотя припоминая, могу сказать, что эффект уже действовал. Я же столько расстояния проехал на одном дыхании. И вниз стащил велосипед без особых усилий. Я приседал, нагибался, вращался. Ничего не болит, все гнется. В моем настоящем возрасте так не бывает. Где-то обязательно щелкнет и отдаться болью.

Это что же получается? Я нынче могу и кушать все? Бегать, прыгать и встречаться с женщинами? Осознание новых возможностей несколько выбило меня из колеи. Но как такое вероятно? Я в сказке? В фантазиях? Это ведь совершенно антинаучно! Никогда не верил в магию и разные там эзотерические штучки. Сколько знакомых покупалось на обещания «народных знахарей», потомственных ведуний и просто экстрасенсов вернуть им здоровье. Все в результате умерли быстрее, чем при помощи медицины.

Потому что наука велит пихать в себя сложные по химическому составу лекарства, а не отвар болотной гадюки. Но люди верят в чудо. Я чуть не заржал. Ты и сам поверил! И кому? Никнейму с форума. И вот тут меня проняло. Я же всегда был ярым скептиком. Почему тут поверил? И ведь как-то сразу проникся к его сообщениям. И уже на исходе лета, получив точный диагноз, больше не сомневался. Начал немедля собираться и заканчивать дела. Нотариус, банки, ЖЭУ. Что со мной случилось? Я почуял, что тут большая тайна? И отчасти она во мне. Точно! «Кудесник» описывал некоторые вещи с такой детальностью, с какой обычно делают свидетели оного. Фантазеры, как правило, просто тешат свое самомнение и часто путаются в показаниях. Но дважды два — четыре, и «Кудесник» этого не отвергал.

— Что, мил человек, закручинился? Али по дому заскучал?

Вислоусый хозяин избушки меня напугал. Присел рядышком незаметно. Хотя в его мягкой обувке сделать так относительно просто. Если приезжие ходили в тяжелых сапогах, то старшина носил на ногах мягкие поршни.

— Не скучаю.

— Тебя Славой звать?

А ведь он не просто так спрашивает.

— Да. С кем имею честь?

Сам удивился своему высокому слогу. Но хрен его знает, как у них тут принято. Во всяком случае, вислоухий не удивился.

— Зови Боромиром. Из киржаков я, старшиной в артели. И род твой ведаю. Пошли паужнать, Слава.

Больше он ничего не добавил, но у меня как будто по спине мерзлая кошка пронеслась. Непростой мужичок-боровичок! И откуда он мой род знает?

Ужинали все вместе около кухни. Небольшой, грубо сколоченный столик, лавки из колотых досок, меня такой простотой было не удивить. Но я сразу приметил, что в мою сторону посматривали. Оценивали. В принципе современный горожанин в подобной обстановке будет всегда выделяться. А то и вовсе смотреться чужеродным элементом. Люди разучились бывать на природе. Выезд на шашлыки не в счет. Молодежь чаще посещает пляжи Таиланда, чем путешествует по родной стране. Да и там предпочитают комфорт.

Даже туристы не совсем путники. Они бродят нахоженными путями, их снаряжение здорово облегчает жизнь. Вспоминаю, чем сам начинал. Вот такая же выгоревшая штормовка, старые брюки, резиновые сапоги, брезентовый рюкзак, вместо палатки шалаш и ватник сверху. Сейчас в моем распоряжении почти невесомый спальный мешок, термобелье, посуда из титана. Даже костер не нужен, проще приготовить на горелке. На ближние выезды беру готовые блюда в пайках. Чего не жить?

Но я часто ходил там, куда нога человека давно не ступала. В России полным-полно заброшенных деревень, забытых хуторов, развалины церквей, где остались лишь сгнившие кресты на могилах. Иногда казалось, что я брожу по бесконечному кладбищу. Но там и самые лучшие находки. Просто работы больше. Намотаешься по полям и весям, накопаешься. Затем выберешь относительно целый дом, там и делаешь захорон, чтобы позже вернуться с автомобилем. Все равно ведь кто-то тут проживает, тебя заметят, но особого внимания не обратят. Вот с машиной человек намного более приметен. И сообщить могут куда следует. Но как бы то ни было, все равно к невзгодам я привычен.

На ужин подавалась наваристая уха и пожаренная на сковороде рыба. Так и понятно, река рядом! Хлеб появился в виде больших ржаных сухарей, но в среде местных явно ценился. Тихий доставал их из специального мешочка и выдал всего по двое. Так и понятно, в дороге свежего хлеба не напасешься. Я сделал также, как и остальные, размачивал сухари в вареве. Ловко орудуя оловянной ложкой, доел уху и приступил к рыбе. На форель похожа, нежное красноватое мясо почти без костей. А здесь у воды можно жить! Я сразу по приезде заметил две долбленки, вытащенные на берег. С них, наверное, и ловят.

— Выпьешь с нами за конец дела?

Тихий, похоже, был в артели на раздаче. Завхоз.

— Почему бы с хорошими людьми не выпить?

Весь ужин я внимательно наблюдал за стариками. Они сели отчего-то вместе. После моего ответа те обменялись многозначительными взглядами. Тут что, выпивка имеет некое сакральное значение? Тихий широко улыбнулся и щедро плеснул мне в мою титановую кружку. Местные пили из глиняных. Да и посуда была такая же простая. Я принюхался. Медовуха! Сделал глоток. Хорошо настоялась!

— Ну, как?

Мне показалось, что рука Ставра сейчас находилась рядом с револьвером. Они так и не снимали их с пояса. Да и ружья находились неподалеку. Но в диких землях подобное поведение понятно.

— Хороша! С такой ноги в пляс сами не пойдут?

Воцарившееся на миг молчание прорвал дружный смех. Такое впечатление, что рухнула некая плотина, отделявшая меня от этих людей. Ставр, отсмеявшись, добавил:

— Тутошни, если только с анчутками хороводить! Девы глумные далече.

Мне налили еще. Вечер продолжился уже неспешно. На меня перестали обращать внимание и меж артельщиков пошли разговоры. Я почти угадал, это была поисковая артель. Рудознатцы, так они себя называли. Каждое лето они ходили вдоль берега реки, ища новые обрывы и оползни, изучая открывшуюся породу в поисках интересного. В пикапах, которые рудознатцы вычурно называли' самовары', лежали инструменты и провизия. Возможно, и находки. Хотя их по мере надобности снабжали по воде стругами. То есть здесь сейчас присутствовала полевая часть артели, сама организация