Адмирал Империи – 57 - Дмитрий Николаевич Коровников

встретить Хромцову организованным строем. Но здесь, в этой свалке, где его корабли были перемешаны с противником, где половина из них уже получила повреждения, где командиры потеряли друг друга из виду…

— Немедленно свяжите меня с Мамедовым и Должинковым! — приказал Усташи, хватаясь за последнюю соломинку. — Немедленно, я сказал!

Экран связи раздвоился, показывая мостики двух кораблей. Слева — капитан первого ранга Рустам Мамедов, его лицо в крови, китель разорван, за его спиной полыхало пламя. Справа — контр-адмирал Должинков на мостике «Владивостока», относительно невредимый, но с выражением обреченности на лице, так как тоже видимо уже увидел и оценил, что происходит в секторе.

— Выводим корабли из боя! — Усташи говорил быстро, захлебываясь словами. — Немедленно выходим из ближнего боя! Строимся в оборонительную линию!

— Не могу, господин вице-адмирал! — голос Мамедова едва пробивался сквозь помехи. — Мы связаны! Эти безумцы из семнадцатой дивизии нас не отпускают! Они идут на таран, цепляются за нас! Я потерял уже пять кораблей!

— У меня та же ситуация! — Должинков покачал головой. — Пять моих кораблей все еще у станции, остальные пытаются пробиться к основным силам, но застряли в перекрестном огне! Господин вице-адмирал, это мышеловка! Нас заманили!

Усташи отключил связь, не желая тратить драгоценные секунды на очевидное. Да, это была ловушка. Блестящая, жестокая, требующая чудовищной жертвы ловушка. И он, опытный флотоводец с тридцатилетним стажем, попался в неё как желторотый кадет…

…Я же наблюдал за всем происходящим с мостика линкора «Афина», и не мог сдержать мрачного удовлетворения. План, разработанный совместно с Настасьей Николаевной и Агриппиной Ивановной еще за сутки до начала битвы, сработал идеально. Цена была чудовищной — семнадцатая дивизия фактически погибла, принося себя в жертву. Но эта жертва не была напрасной.

— Господин контр-адмирал, — капитан Жила, ухмыльнулся и покачал головой. — Вы снова всех перехитрили! Но… Контр-адмирал Зимина знала, чем это ей грозит?

— Знала, — я кивнул, не отрывая взгляда от дисплея. — Она сама вызвалась добровольцем для этой миссии. Отчего уважение к Настасье Николаевне у меня прибавилось до предела…

— Но как… как можно было пойти на такое?

Я повернулся к нему, и капитан невольно отступил от выражения моего лица:

— Война требует жертв, Аристарх Петрович. Иногда — таких больших жертв. Космоморяки 17-ой «линейной» отдали и отдают в данный момент свои жизни, чтобы враг оказался там, где мы хотели его видеть — связанным боем, дезорганизованным, неспособным к маневру.

На дисплее корабли Хромцовой неслись к сектору боя в идеальном построении. Острый клин с «Палладой» на острие, за ней — линкоры и тяжелые крейсера, на флангах — легкие корабли поддержки. Тридцать два свежих корабля против примерно шестидесяти потрепанных, застрявших в ближнем бою кораблей Усташи. И это не считая «гуляй-города» — тридцати фортов Константинова Вала, которые медленно, но неуклонно приближались с противоположной стороны.

— Александр Иванович! — в эфире послышался голос появившегося на экране Айка Пападакиса. — Форты полностью развернуты и начали движение! Еще минут пятнадцать, и мы сможем открыть огонь!

— Отлично, дружище, — кивнул я. — Готовь системы наведения. Приоритетные цели — крупные корабли противника, начиная с «Силистрии».

Пападакис исчез, а я вернулся к наблюдению за сражением. В секторе творился абсолютный хаос. Корабли Усташи отчаянно пытались оторваться от остатков семнадцатой дивизии, но те цеплялись за них с яростью смертников. «Баян 2», уже пылающий, с разрушенной кормой, таранил тяжелый крейсер противника. «Святой Андрей» сцепился с «Варягом-2» борт к борту, и оба корабля расстреливали друг друга в упор, превращая броню в решето. Даже маленькие эсминцы шли на таран линкоров, зная, что это означает верную смерть, но не давая противнику вырваться из смертельных объятий.

Клещи начинали смыкаться. С одной стороны — свежая дивизия Хромцовой, с другой — приближающиеся форты. А в центре — дезорганизованная, связанная боем эскадра Усташи, которая билась в агонии, как муха в паутине…

…По мостику «Силистрии» же раздавался устрашающий рев вице-адмирала Усташи, которому надо было край вырваться из этой свалки и сделать это быстро, иначе их просто расстреляют как мишени в тире.

— Всем кораблям! — его голос прогремел по всем частотам связи, срываясь от напряжения. — Слушай мою команду! Выходите из боя! Любой ценой выходите из ближнего боя! Выстраивайте фалангу! Повторяю — немедленно выходите из боя и стройтесь в фалангу! Сукины дети, выполняйте приказ, или мы все покойники!

Глава 3

Место действия: столичная звездная система HD 30909, созвездие «Ориона».

Национальное название: «Сураж» — сектор Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется силами императора.

Точка пространства: межзвездный переход «Сураж-Лида».

Дата: 13 августа 2215 года.

Голос Валида Усташи разрывался в эфире, переходя от командного рыка к почти отчаянным призывам. Адмирал с ужасом наблюдал, как его некогда стройная эскадра превратилась в хаотическое месиво из семидесяти кораблей, безнадежно перемешанных с остатками семнадцатой линейной дивизии. Каждая попытка вырваться из этих смертельных объятий оборачивалась новой катастрофой.

— Капитан второго ранга, почему не выполняете приказ⁈ — Усташи вцепился в микрофон связи, наблюдая на тактическом дисплее, как один из его тяжелых крейсеров замер на месте, не решаясь начать маневр отхода. — Я приказываю немедленно выйти из боя!

Ответ пришел сквозь треск помех, и в голосе капитана слышалась обреченность человека, зажатого между молотом и наковальней:

— Господин вице-адмирал, как только начинаем разворачиваться, балтийцы тут же бьют нам в корму! Их линкор держит нас под прицелом! Если покажем корму — потеряем двигатели и станем неподвижной мишенью!

И такой ответ звучал снова и снова, от корабля к кораблю. Остатки дивизии Настасьи Зиминой, уже истекающие огнем и атмосферой, уже обреченные на гибель, держали корабли тихоокеанцев мертвой хваткой. Это было похоже на кошмарный танец, где партнеры сцепились в объятиях и кружатся над пропастью, и первый отпустивший получит удар в спину. Балтийцы превратили свою гибель в оружие, а свои корабли — в капканы, из которых не было выхода.

Валид Усташи смотрел на дисплей, где красные и синие точки сплелись в немыслимый узор, и его единственный глаз метался от одной группы к другой, лихорадочно просчитывая варианты. Те немногие счастливчики, кому все-таки удалось вырваться из ближнего боя — всего с десяток кораблей из семидесяти с лишним, что начинали атаку на «каре» — оказались разбросаны по всему сектору битвы, как листья после урагана. Они пытались сформировать хоть какое-то подобие боевого порядка, но расстояния между ними были слишком велики, а времени — слишком мало.

В это время к месту действия неумолимо приближался алый клин пятой ударной дивизии — тридцать два свежих корабля под командованием легендарной вице-адмирала Хромцовой. Они