Огонек во мраке: Два огонька во мраке - Дмитрий Ласточкин

— Неужели! Наконец-то я тебя увидел, внучка! — король Луи подскочил ко мне и обнял, крепко обхватив руками. Потом отстранился, отступил на пару шагов и стал внимательно изучать, комментируя увиденное. — Даааа! Красавица! Ха! Ну ещё бы, моя кровь! И сильная какая! Ну ещё бы, моя же кровь!

— Александра, поприветствуй своего дедушку Луи. — наставительно заявила мама.

— Рада вас видеть, дедушка! — я сделал положенный книксен.

— Ай, оставь, внучка, оставь! — дед без всяких политесов схватил меня за руку и дёрнул на себя прямо посреди книксена, я даже чуть не свалился на траву. — Пошли, попьём чаю, поговорим по-семейному.

— Конечно, дедушка Луи.

— Лили, ты тоже присоединяйся, нечего стоять пугалом! — он глянул на мою мать.

Та с еле слышным вздохом направилась за нами, оставив служанку и двух фрейлин за оградой из кустов.

— Присаживай-присаживайся! — дед пододвинул мне одно из кресел, что стояло у столика. — Тебе удобно?

— Да. — ничуть не соврал я. Кресло и правда было удобным, мягким и приятным.

— Вот! Чай из эдельвейсов! — старичок плюхнулся в своё кресло, схватил заварной чайник и налил мне исходящий паром напиток. — Попробуй! Наш семейный рецепт! И пирожные возьми! К этому чаю они подходят лучше всего!

Я послушно брал всё, что мне предлагают, не возражая. Почему бы и нет? Сразу начинать общение с родственником перепалкой смысла никакого, да и чай пах приятно. А уж пирожные в виде белых лебедей, почти таких же, как плавали на озере, дразнили и манили обещанием вкуса. И он не подвёл!

— Ну как?

— Прелесть! — проглотив пирожное, запил его чаем.

— Я рад! — Луи откинулся на кресле, продолжая разглядывать меня. — Представляешь, живу себе, правлю потихоньку, и вдруг узнаю, что одна из дочек, оказывается, родила мне внучку! И вместо того, чтоб сделать её частью семьи, бросила её на улице! В кого она такая глупая уродилась — даже не представляю!

— Папа! — обиженно подала голос мама.

— Ой, молчи! — дед только отмахнулся. — Разве я неправду говорю⁈ Родная кровь, моя кровь не должна была жить в том мерзком приюте! Ещё и в чужой стране! Всякое бывает, бабы беременеют, хотят они этого или нет. Но это не значит, что от детей надо отказываться! Поняла?

— Я это поняла ещё в первый раз, папа! — мама укоризненно посмотрела на отца, мол, сколько можно?

— А я для закрепления повторяю! — тот и ухом не повёл, перевёл взгляд на меня. — Но теперь ты с нами, слава всем богам! И если ты беременна, то сразу скажи! Не надо утаивать!

Я чуть пирожным не подавился! Закхекал, фыркнул чаем в сторону.

— Что такое? Невкусно⁈

— Вкусно, дедушка… Но я не беременная!

— Ну и ладно! Просто скажи, когда будешь — и ничего не бойся! — он мне подмигнул.

Хм, может, я всё же поспешил с мыслью, что дед-то у меня не псих?

— Я пока… не планирую.

— Я не удивлён, ха-ха-ха! Я в девятнадцать лет тоже детей не планировал, только и думал, как бы поразвлечься да как бы какую новую каверзу устроить! Соревнование у нас такое было, кто сделает так, чтоб двор дольше шумел, тот и на коне! Нас, конечно, иногда наказывали, если, хе-хе, поймать умудрялись, но наказание было как награда! — король заулыбался и протёр лысину рукой. — Чего же тогда ожидать от моей внучки? Ха-ха-ха!

— Папа! Саша — девушка! Девушкам положены балы, красивые наряды и внимание кавалеров, а не проказы! — возмутилась маменька.

— Ой, да какая разница — парень, девка? Все молодые с шилом в заднице! Ха-ха-ха! — наплевал на её возмущения дед. — И вообще, себя в молодости вспомни! Как только выбралась из-под материнской юбки, так быстро нагуляла ребёнка, а потом двадцать лет делала вид, что такого не было!

— Папа!

Дурдом. Я ел уже четвёртое пирожное, вкусные, заразы, и следил за их перепалкой. Это точно французский король⁈ И герцогиня⁈

Хотя… мне такое всё же ближе, чем чопорная холодность императорской семьи. Это чаепитие лучше, чем все завтраки и ужины с мачехой и братосёстарми, вместе взятые!

— Что «Папа»⁈ Александра — моя гордость! — пафосно заявил дед. — Ей сколько? Девятнадцать?

— Через два месяца двадцать. — встрял я.

— Спасибо, внучка. Двадцати лет нет — а она уже Грандмаг! Да все остальные коронованные кретины от зависти удавиться готовы! Их внуки в этом возрасте максимум мастера, а моя внучка — Грандмаг! Ха! Потому что моя кровь, а не эта их водица! Уж точно у неё нет и капли крови этой вздорной старухи на бриташкинском троне!

— Папа! Ты опять плохо о бабушке отзываешься? Мама узнает — будет опечалена! — упрекнула маменька.

— А кто ей расскажет-то⁈ — дед слегка испуганно огляделся. — Пф, и вообще — все нормальные мужчины не любят своих тёщ! Это у нас в крови! Тем более таких селёдок снулых, как эта коронованная мегера!

Хм, а дед всё же дельные вещи говорит! Бриташек на мыло!

— Хе-хе, я так и представляю, как говорю ей или этого усатому сухарю Вильгельму «Что, ваши-то уже третий десяток разменяли, а всё ещё Мастера⁈ Печально, печально, кровь уже не та! А вот моя внучка уже Грандмаг в свои девятнадцать!». Хо-хо-хо!

Вот блин. Даже не знаю, радоваться мне или печалиться. Но среди европейских монархий мне такие выкрутасы деда точно очков не прибавят. Разве что очков ненависти!

— Внучка, ты что такая тихая? Шокирована моими словами? — дед обратил своё внимание на меня. — Думаешь, старичок-то из ума выжил, раз так костерит своих родственников и союзников?

— Ваши слова, дедушка, весьма контрастируют с тем, что я видела в семье папеньки. — как можно обтекаемее ответил.

— Пф, нашла с чем сравнивать! — пренебрежительно махнул чашкой с чаем дед, выплеснув половину на траву. — Он же связался с этой бледной молью Анькой, порождением усатого таракана Вильгельма. Вот твой дед был хорошим противником! Умный, решительный, весёлый! Знал толк в том, как окунуть других в свежую коровью лепёшку, но при этом и не обидеть смертельно. Эта история со средним сыном его подкосила… А твой отец что? Тьфу!