Незримые нити - Александр Нетылев

И в этом была его единственная слабость.

Даниил успел сделать шаг и даже занести руку для удара. Но в этот момент алые глаза Цуйгаоцзуна полыхнули нестерпимо ярко, и он почувствовал, что не может пошевелиться. Неведомая сила подобно лавине накрыла его разум, устремившись прямиком к духовному ядру. Дан пытался сопротивляться, пытался выставить щит, но как будто в кошмарном сне, магия не откликалась.

Будто он стал слабым и беспомощным, как в прежней жизни.

— Пути Стихий — это всего лишь детские игры, — лишь легкое напряжение чувствовалось в голосе короля, когда он удерживал волю Дана в цепях своего волшебства.

Старческая рука коснулась колокольчика, и меньше чем через минуту в покои ворвался Чжи Чонглин в сопровождении нескольких дюжих слуг. Даниил видел их лишь краем глаза, неспособный ни повернуть голову, ни даже скосить глаза.

Он не мог отвести взгляда от светящихся красных глаз.

— Наследный принц Лиминь, — объявил король, — Точнее, злой дух, вселившийся в его тело, пытался убить меня. Свяжите его покрепче и бросьте в темницу. Я изгоню демона, и лишь тогда он сумеет наследовать мне.

Когда ему завернули руки за спину, Дан не смог сопротивляться даже для вида.

Когда алый взгляд клана Шэнь явил свою силу, и оковы духа сковали второго принца, пламя в жаровне заколыхалось, искажая картинку. Не потому что Его Величество отследил Ленту Феникса, как проделал это с заклятьем Тройного Призыва: сама мощь используемых им магических энергий создавала помехи любому заклинателю, кроме хозяина дворца.

Погасло пламя, не справившееся с древней силой правящего клана, а Сюин все сидела, невидящим взглядом смотря на опустевшую жаровню. Ощущение невероятной мощи, которой она стала свидетелем, захлестывало её, подавляло её разум, вызывая одновременно ужас и восхищение, — как в далекой древности люди, не знавшие волшебства, завороженно смотрели на буйство шторма и грозы.

Вот оно, — стучало у нее в висках. Вот то, к чему ты стремилась. О чем ты мечтала. Вот она, истинная сила. Король, который никогда не потерпит поражения. Пред кем бессильны любые мятежники, пусть даже все Великие Кланы выступят бок о бок.

Пред кем склонилось даже само Время. Последний враг, не поклонившийся воле заклинателей, последнее сокровище, что не дали боги людям.

— Значит, это правда, — первым нарушил молчание Веймин, — Мой отец не тот, за кого себя выдает. На троне королевства Шэнь — самозванец.

Какое-то время он будто не знал, куда деть руки, когда в них нет черного клинка Шехунгуая. А затем решительно заявил:

— Барышня Фен, я хочу, чтобы вы тайно передали мою волю главам Великих Кланов. Сейчас, когда Цуйгаоцзун считает меня погибшим. Мы должны тайно собраться в одном месте и начать подготовку к войне.

В первый момент она даже не поняла, о чем, настолько ошарашило её увиденное.

— Ваше Высочество... — несмело сказала Сюин, — Вы видели то же, что и я. Вы видели ЭТУ мощь. По-вашему, вы можете ей противостоять?

— Я, может, и нет, — ответил Веймин, — А вот если собрать союз всех Великих Кланов, шанс есть. В одном Лиминь был прав: время Цуйгаоцзуна закончилось. Мертвец должен лежать в могиле, уступив престол своим потомкам.

«Этот мертвец выбрал именно тебя следующей королевой», — мелькнула мысль на границе сознания, — «Ты можешь быть причастна к этой силе. Ты можешь стать её частью. Разве не этого ты хочешь?»

Между тем, Айминь метнулась к Веймину, схватив его за рукав:

— Мой принц! Пожалуйста! Сейчас, когда вас считают мертвым. Давайте сбежим! Вас наконец-то не станут искать! Мы сможем жить простой жизнью. Вдали от интриг дворца. Там, где отцы не убивают своих сыновей!

Однако первый принц резко вырвал рукав из ее руки.

— Вы в своем уме, барышня Лаошу? Я никогда не поступлю подобным образом. Трон королевства Шэнь — не только мой по праву, но и мой по долгу. Моя обязанность — править этой страной. Поэтому я свергну демона, что притворяется моим отцом. И стану королем.

Он перевел взгляд на Сюин.

— А вы, наследница Фен. Если вы мне поможете, я обещаю вам. Вы станете моей королевой.

Глава 10. Круги

Когда чары, сковывавшие его волю, немного ослабли, Дан попытался пошевелиться. Ощущение было такое, будто все мышцы его окоченели. С большим трудом ему удалось шевельнуть пальцем, но о том, чтобы сражаться или творить какие-то заклинания, не могло быть и речи.

Он мог лишь в бессилии мычать, когда его усадили на грубый, массивный деревянный стул. Руки примотали веревками в трех местах, ноги — в двух, голову зафиксировали железные скобы. С него сорвали одежды, и видимо, Цуйгаоцзун учел печальный опыт Миншенга: его слуги не оставили ему даже сяку.

Постепенно онемение начало спадать. Как будто тысячи иголок закололи по всему телу. Не сдержавшись, Даниил сдавленно застонал.

Хотя и знал, что это лишь начало.

Кресло с королем поставили напротив него. Взмах руки, — и слуги молча, без каких-либо вопросов покинули камеру. Лишь у самого входа остался один молодой простолюдин в коричневом кожаном фартуке и с лицом, чем-то неуловимо напоминающим рыбу.

В темноте, разгоняемой лишь светом от единственного окна под самым потолком, сверкнули алые глаза, когда король неторопливо начал:

— Раз уж мы решили сбросить маски и перейти к столь грубым мерам, буду говорить с тобой прямо. Ты дашь свое согласие на ритуал обмена телами. Рано или поздно, но твой разум сломается под пыткой, и ты будешь готов согласиться на что угодно, лишь бы они прекратились. В твоих интересах не доводить до этого. Понимаешь меня?

Дан попытался что-то сказать, но язык не слушался. Пришлось ограничиться вопросительным взглядом в сторону слуги, как раз направившегося к столику в дальнем углу камеры.

— Тебя интересует, не боюсь ли я обсуждать такие секретные вещи при палаче? — догадался король, — Не беспокойся. Когда этот талантливый юноша поступал ко мне на службу, я лишил его слуха и дара речи. Он услышит лишь то, что я сам пожелаю.

С этими словами Цуйгаоцзун поймал взгляд палача, и тот, понятливо кивнув, стал разжигать жаровню. Явно намеренно медленно, демонстративно бросил он на