Чудак на холме - Лев Юрьевич Альтмарк

привычной беготни и спешки, тут же начинаю вянуть, как какой-то инфантильный нежизнеспособный цветок. Одуванчик, чёрт бы его побрал… Вот и в самолёте каждый раз чувствую себя кисло. Ну не моё это занятие – спокойно сидеть и обдумывать свои поступки. Даже водка не помогает.

Впервые за время полёта оглядываю полутёмный салон, но ничего интересного для меня нет. Кто-то дремлет, а кто-то, как и я, уныло поглощает принесённый стюардессой стандартный паёк. Однако приятное тепло незаметно разливается в груди – видно, недооценил я волшебную силу алкоголя, значит, пора усугубить второй «Финляндией». Хватит киснуть, всё равно надо будет когда-то отдаваться в руки профессору Гольдбергу и всем, кому я уже через пару часов после приземления стану жизненно необходим. Никуда от этого не денешься. И моих отказов никто не примет.

Хоть проживу оставшееся до встречи с преисподней время весело и без соплей…

А самолёт тем временем уже начинает снижаться. Я и не заметил, как пролетело время. Немного закладывает в ушах, свет в салоне зажигается, и стюардесса-Барби пластмассовым голосом из динамиков напоминает о том, что нужно пристегнуться. Выглядываю в окно, а там уже темно-зелёные морские волны внизу заметно светлеют, отступая перед надвигающимся берегом с его светящимися бесконечными кварталами большого Тель-Авива. Фонари цепочками, площади, залитые светом в сгущающемся сумраке, сияющие неоновыми рекламами небоскрёбы, тянущиеся растопыренными пятернями в небо, – всё это вырастает на глазах, пока на смену неожиданному разгулу света и красок не открываются ровные и бесконечные белые трассы посадочных полос аэропорта.

Я дома. В месте, которого полжизни остерегался, но всё-таки приехал сюда и понял, что лучше его для меня нет. Как же непросто я шёл к этому – с трудом привыкал, негодовал на себя и окружающих, с чем-то пытался смириться и всё-таки не смирился… Я снова возвращаюсь в место, которого иногда я просто боюсь, потому что уже завтра здесь продолжится моя привычная сумасшедшая жизнь, но я не могу сюда не вернуться…

Только жизнь ли это, если приходится время от времени отправляться на тот свет?

Даже не успеваю ещё выйти из здания аэропорта, как меня подхватывает под руку молодой незнакомый парень и заученно чеканит:

– Господин Штеглер? Меня прислали за вами, – он суёт мне в нос какое-то удостоверение, которое я не успеваю прочесть. – Машина здесь недалеко. Вы поедете со мной… – и в ответ на мой недоумённый взгляд хмыкает: – Да не бойтесь, ничего страшного. Это не похищение.

– Откуда вы знаете, что я должен прилететь этим рейсом? У меня же был билет только на завтра.

– В каком веке живём, господин Штеглер? – хитро подмигивает парень. – Разве сегодня можно что-то утаить?

И в самом деле, какие сегодня могут быть секреты, раздумываю невесело, вот уже до помещика Баташёва добрались, а я-то вообще как на ладони!

– Мой шеф в курсе, что вы меня забираете?

– Майор Дрор? Конечно, в курсе. Но вначале вам необходимо встретиться с нашим руководством, а потом мы вас доставим прямиком в кабинет к вашему.

Странно как-то получается. Какое-то очередное начальство, про которое я ни сном, ни духом… Больше всего на свете не люблю, когда кто-то решает за меня, куда мне идти и что делать. Дать дёру, что ли? Мельком поглядываю на парнишку, с которым справиться будет несложно, но потом всё-таки прикидываю, что это всегда успеется. Тем более, я на своей территории. Как какой-нибудь, блин, Добрыня Никитич, который набирается силушки от родной земли… Повременим пока. Пока.

Машина ожидает нас около выхода из терминала. Как правило, такое не разрешают никому, даже пронырам-таксистам. Самое близкое место для стоянки служебного транспорта высокопоставленных персон метрах в пятидесяти отсюда. Выходит, что парнишка, встречавший меня, представляет такую контору, которой никто не указ, в том числе всевластное аэропортовское руководство.

– Куда мы едем всё-таки? – интересуюсь, усаживаясь на заднее сиденье. Мой сопровождающий уже рядом с шофёром, который так же, как и он, в простенькой тёмной маечке и джинсах без опознавательных знаков.

– В Центральное управление полиции.

– Что я там забыл? – удивляюсь я. – У меня знакомых там нет. Вернее, есть, наверное, но не из тех, кто может прислать за мной встречающего.

– Приедем, всё узнаете, – неопределённо отвечает парень и больше не глядит в мою сторону. – Тот, кому вы понадобились, может не только встречающих посылать. Уж, поверьте мне…

На выезде из аэропорта к нам пристраивается кортеж из двух полицейских пикапов с мигалками, и мы стремительно несёмся к городу, уверенно рассекая поток автомобилей в привычной вечерней пробке. Вероятно, я ещё не совсем пришёл в себя после перелёта, поэтому расслабленно сижу на заднем сидении и поглядываю в окно. В голове приятная пустота. Видно, «Финляндия» ещё не выветрилась.

– И всё-таки скажи, приятель, – легонько хлопаю по плечу парня, – что от меня понадобилось тому, кто может не только встречающих посылать? Я же обязан результаты своей командировки доложить в первую очередь своему начальству, а уж оно – как решит. Как-то некрасиво получается. Субординацию не соблюдаем.

Мой сопровождающий на мгновенье оглядывается на меня, но ничего не отвечает.

Из приёмника льётся спокойная музыка, от которой я помимо желания принимаюсь слегка клевать носом, но когда начинаются новости, водитель приглушает звук. Странно всё это.

– Сделай новости погромче, – прошу его, – а то меня не было в стране несколько дней. Мало ли что произошло без меня. Интересно же.

– Не торопитесь, всё узнаете, – парень выключает радио окончательно, и в салоне наступает тишина, лишь слышно, как шуршат шины по асфальту, и полицейский фургончик спереди разгоняет короткими квакающими звуками сирены замешкавшихся водителей, занявших нашу полосу.

При такой скорости дорога из аэропорта до Центрального управления полиции занимает минут тридцать. Сперва без интереса разглядываю серые невзрачные дома пригородов, мимо которых мы проносимся, но потом, когда улица заметно расширяется, а дома становятся современными и высотными, настроение у меня почему-то портится. Какое-то неясное предчувствие острыми коготками начинает царапать моё недоверчивое сердечко.

Куда меня везут? Говорят, что в Центральное управление, а я им сразу же почему-то должен верить! Ну да, сунул этот парень мне в нос какое-то удостоверение, но я только скользнул по нему взглядом, а мог бы попросить в руки и внимательно изучить. Однако теперь уже поздно. Ладно, подождём. Пока ничего плохого мне не сделали, и мы в ответ никого обижать не будем.

Через несколько минут спереди по ходу машины вырастает высокий, напоминающий шершавую шахматную ладью корпус Центрального полицейского управления, и мне становится заметно легче. Значит, не обманули, и подхватили меня в аэропорту именно мои коллеги. Только для чего