В пути - Алмаз Эрнисов

class="p1">– Больной… – Прошептала Линнет. Впившись обломанными ногтями в покрытые сеткой многочисленных порезов ладони, она, чувствуя катящиеся по щекам слезы, зашептала молитву Двуликому.

– Владыка, ты создал добро и зло, создал баланс и гармонию мира. Обрушь смерть на врагов моих, дай силы друзьям моим… Помоги… Неужели я заслужила помощи?

– Забыла как дальше? – Ухмыльнулся Стефан. – Не переживай, время есть, мне еще долго готовиться. Вспоминай. Только будь бог на твоей стороне, оказалась бы ты здесь?

Со скрежетом отворив нижнюю створку одного из шкафов, палач опустился на корточки. Полностью погрузившись в выбор крючковатых игл, щипцов и пил пугающего предназначение, он не обратил внимание на разгорающийся все сильнее огонь в камине. Пламя плясало точно живое, и очень скоро в особо ярком всполохе почудилось движение свернувшегося в клубок чудовища.

Боясь вздохнуть, девушка уставилась на поднимающееся облако пепла. Неспешно собравшись в нечто, отдаленно напоминающее змею, облако поплыло к похитителю, оставляя в воздухе след подрагивающих раскаленные пылинок. Не мигая, дочь графа следила за подбирающимся к врагу големом, но все равно пропустила момент атаки. Секунду назад монстр был аккурат за спиной Стефана, а в следующее мгновение пламя просочилось в тело человека. Пошатнувшись точно пьяный, тот сделал несколько шагов и, беспомощно ища руками дополнительную точку опоры, завалился вперед. Хрипя словно загнанная лошадь, Стефан с огромным трудом перевернулся на спину. Ноги в тяжелых кожаных башмаках несколько раз судорожно дернулись и застыли навеки.

Несостоявшийся убийца был мертв.

Несколько мгновений глядя на черные разводы вокруг рта, носа и ушей покойника, Линнет пыталась справиться с собой, но не выдержала и разревелась как ребенок. Копившиеся в душе усталость, боль и страх выплеснулись наружу полноводной рекой, прорвавшей плотину и сметающей любые преграды на своем пути.

Ведущая из подвала дверь тихо скрипнула, и сверху пролились робкие лучи дневного света.

– Она здесь. – Донеслось оттуда, и по лестнице осторожно спустились незнакомый мужчина, а следом – пыхтящая Эриберта.

– Девочка моя… – Охнула бабка. Рухнув на колени, она принялась дрожащими руками расстегивать ремни пыточного кресла, едва слышно бормоча под нос проклятия в адрес живодеров.

– Сколь было похитителей? – Поинтересовался незнакомец, перешагнув через тело Стефана. Оценив рабочие инструменты мертвеца, он присвистнул и, развернувшись, с силой пнул неподвижные останки в бок.

– Четверо. – Неуверенно ответила Лина, глядя, как лупят монстра, в чьей власти еще совсем недавно находилась ее жизнь. – Я видела четырех: мага и трех учеников.

Коротко кивнув, мужчина молча вышел, и девушка осталась наедине с наставницей.

– Все позади… – Прошептала Эриберта, прижимая ученицу к себе.

– Больше никаких…

– Никаких. – Кивнула старая ведьма. – Никаких и никогда. Они сдохли, и больше никому не причинят зла.

– Если бы я была сильнее… – Пробормотала Линнет, неуверенно поднимаясь на ноги. – Если бы могла ответить им…

– Сможешь. – Заверила колдунья, подхватывая пленницу под руку. – Сможешь, милая. Обещаю.

Ирвин 4

Каждый уважающий себя оруженосец обязан иметь мечту. В перерывах между чисткой лат, полировкой мечей, стиркой замаранной дешевым вином и придорожной грязью одежды очередного третьесортного рыцаря, нет ничего лучше сладких надежд о блистательном будущем. Щите с красивым гербом в руке, породистом жеребце под задом и прекрасной деве в далеком замке. Дева, разумеется, должна томиться в плену. В идеале – у дракона, но на крайний случай подойдет и унылый смертный злодей, без весомых оснований отправляющий холопов на рудники или плаху. Пожалуй, смертный даже лучше – сеча с таким окажется заметно проще, а народная молва все равно разнесется по округе. Главное – вовремя пустить правильный слух и немного подождать, а то и помочь менестрелю справиться с финансовыми трудностями, ненавязчиво намекнув, что хвалебная песнь – лучшая благодарность настоящему герою, едва отошедшему от битвы с силами тьмы.

Не всем мечтам суждено сбыться. Кто-то отдает жизнь в сражении, как и подобает бравому воину. Кто-то подхватывает смертельную заразу, нажравшись дешевой похлебки из давно немытого котла, и загибается в кустах со спущенными штанами. Кто-то страдает от норовистого боевого коня, получает жуткие повреждения и до конца дней лишается способности ходить без костылей. А кого-то забивает кулаками любезный сюзерен, нажравшись дешевого вина и возмутившись недостаточным блеском тщательно отполированных лат. Впрочем, отдельные счастливчики таки избегают брюшного тифа, лошадиных копыт, тяжелых зуботычин и острых клинков и исхитряются дожить до совершеннолетия, превращаясь в самых настоящих рыцарей.

Сир Ирвин, вышедший именно из таких, рыцарем стал давно, но до грез так и не дотянулся. Нельзя даже сказать, что он не пытался. Пытался, еще как, но каждый раз на пути оказывалось нечто, полностью убивающее пылкое желание продолжать борьбу. Следовало ли винить в том критичность мышления и отсутствие веры в малейшее робкое чудо, достойный древнего уставшего от жизни деда, а не крепкого мужчину “чуть за тридцать” характер, или внешние обстоятельства – результат не менялся. Заветных желаний у капитана стражи не имелось. Даже восстать против лорда его подтолкнули не гордость или жажда наживы, не клятвы на крови, а холодный расчет и неопровержимые аргументы.

Формально занимавший должность управляющего, а по факту вертящийся аки белка в колесе Морган жаловался на незаинтересованность брата в правлении всем и каждому, позицию не скрывал и, по сути, был абсолютно прав. Провинция, не успев встать на ноги, загнивала на глазах. Дарованный почти полвека назад отважному телохранителю его величества Клайду Валадэру феод оставался бескрайними зарослями, чьи коренные обитатели не рвались делить жизненное пространство с чужаками. Территории надела напоминали банку с ядовитыми гадами, каждый из которых норовил сожрать соседа. Впервые услышав о неслыханной щедрости в адрес едва отдалившегося от статуса мужичья воина, дворяне из окружения короля даже заподозрили того в желании столь изощренным способом наказать подданного, но монарх последовательно выделил новоиспеченному графу три сотни солдат, тысячу простолюдинов, вместительный парусник и значительную денежную ссуду. Армия огнем и мечом прошлась по не ждавшим вторжения вудвосам, лодка, груженая известняком с ближайшей каменоломни, круглые сутки сновала по волнам, челядь от рассвета до заката не выпускала инструмент из мозолистых рук, и спустя два с небольшим года на берегу Вельи выросла крепость, нареченная Цаплиным Холмом.

Лично удостоверившись в завершении стройки, Ронан II устроил грандиозный пир, облагородил парочку крестьянок и, прихватив половину войск, отбыл в столицу, а лорд Клайд остался обустраивать замок. Сперва он заложил под стенами небольшую деревеньку, предлагая каждой решившей обосноваться там семье с двумя или более детьми бесплатный дом, затем закупил неприхотливых свиней и молочных коров, обеспечивая подданных продовольствием, и, наконец, выписал из столицы с десяток опытных ремесленников, включая кузнеца-оружейника.

Золото исчезало быстрее