Перелетная птица-3 - Сергей Юрьевич Ежов

фамилии и отчества — только имя, но, возможно тут своё слово сказали таинственные законы генетики, которых никто толком не знают, но все неукоснительно исполняют. В его роду все мужчины были однолюбами и почти все они решение о женитьбе принимали внезапно, и всегда однозначно.

Они прожили вместе тридцать два года и ни разу не поссорились. Бывали мелкие размолвки, но они как-то быстро пропадали, исчезали, вдруг оказывалось, что и повод глупый, и обида не успела сформироваться. Бывали в их жизни тяжелейшие периоды — достаточно сказать, что начало совместной жизни совпало с трижды проклятыми «святыми девяностыми». И всегда они прикрывали друг другу спину.

Когда супруга первый раз переболела ковидом, она резко и не в лучшую сторону переменилась. Куда-то исчезли тончайшее чувство юмора, лёгкость восприятия, появилось странное высокомерие, впрочем, оно проявлялось нечасто. Появились непонятные и странные черты, которых раньше не было совсем: она постепенно, медленно, но неуклонно становилась неопрятной как телесно так и духовно. Вдруг появился интерес, и даже привязанность к телевизору, ни с того ни с сего любимыми её передачами стали «Рен-ТВ», «Следствие вели» и однообразные ток-шоу. Она стала мало двигаться и много есть.

Страшно смотреть на то, как рядом заживо разлагается, исчезает дорогой и бесконечно близкий человек. Вернее так: между ними вдруг возникла тоненькая хрустальная стена, и эта стена стала стремительно утолщаться, мутнеть. Становилось очевидно, что до достижения полной непрозрачности и статей крепостной стены этой преграде оставались считанные недели.

Наверное, ещё можно было помочь, обратиться к специалистам, провести терапию, может быть пройти курс лечения, но… где бы денег купить?

И тут пришла вторая волна ковида. Однажды она не встала из постели и на все предложения вызвать скорую отвечала сердитым поджатием губ. Но скорую пришлось вызывать, когда она потеряла сознание.

Уже в курской больнице ей стали делать операцию по ушиванию грыжи, и, конечно же, зарезали. Зачем она давала согласие на дурацкую, абсолютно несвоевременную операцию? Единственное объяснение, что он для себя сформулировал, было таково: его жена покончила с собой. Видимо она пришла в себя, осознала происходящее, к чему всё идёт и решила уйти. Сама решила — как решала всегда, уж таким она была сильным и решительным человеком. Есть чрезвычайно сильные люди, их мало, они настоящие римляне по духу, что прерывают нить своей жизни сознательно. Не с перепугу, не спонтанно, а всё взвесив и рассчитав.У них с Господом Богом или кто там принимает объяснения за чертой мира, свои расчёты. С них спрос совсем другой, не как с обычных смертных, и спрос этот куда как более строгий. Как она заставила рукожопых людишек в белых халатах поспособствовать суициду не так уж и важно. Важно, что и на этот раз она сделала по-своему.

* * *

Как-то он установил глупый и бессмысленный рекорд: не прибирался в своём доме почти три месяца. С января по апрель. Но всё-таки переломил себя и за ночь вымыл свою берлогу до блеска, а утром отправился на пашню слушать дурацкие шутки из разряда «У тебя вся спина белая» и прочие первоапрельские глупости.

Почему так случилось? А потому что нет рядом человека, ради которого хотелось бы шевелиться и превозмогать себя. Среди обыкновенных двуногих весьма распространены глупые предрассудки вроде «мужская или женская работа», и Александр… Как же он звался в той жизни? А ведь уже и не хочется вспоминать… любил порассуждать на эту тему, правда, с маленьким нюансом. В зависимости от позиции самого горластого среди гостей собеседника, вернее в пику этой позиции, он доказывал (и ведь получалось убедительно) то женское, то мужское превосходство. Пока супруга была здорова, она любила поддерживать такие разглагольствования, превращая пикировки в маленькие спектакли.

А кто в их доме мыл пол, посуду, гладил бельё? Он уверял друзей: «В нашей семье всё тяжёлое делаю я, потому что мужчина, а всё остальное мы делим пополам». На самом деле всё было намного проще: делал тот, кто взялся на этот раз. Иногда вдвоём, иногда неделями занимался кто-то один, просто потому что второй в это время был чем-то занят или не здоров. А когда остался в одиночестве, появилась возможность лениться. «Завтра, завтра, не сегодня — так лентяи говорят» — часто повторяла супруга. Наверное, это какой-то детский стишок, впрочем, он не узнавал.

Он уже стал всерьёз задумываться: не жениться ли снова, но не видел вокруг ни одной достойной женщины. Были достойные, были. Но все как одна замужем.А свободные из числа знакомых — все как на подбор хитрые, подкованные по части манипуляций и психологического подавления. А раз так, то они совершенно свободны в поисках своего странного и вряд ли достижимого идеала.

Наверняка в городах и весях необъятной страны, и даже не вдали, а рядом, живут такие же одиночества, но как отыскать нужное сердечко? Он и не пытался, а потом уж стало поздно — смертельный недуг сказал своё решающее слово.

Александр лежал, пережёвывая тяжёлые мысли, а рядом тревожно спала Агата. Она то улыбалась во сне, то хмурилась и начинала тревожно метаться, тогда Александр брал её узкую ладошку, и этого было довольно. Агата успокаивалась, на её губах снова расцветала улыбка.

Да, улыбка — это как раз то, что было общим у его жён, тогдашней и нынешней.

А ещё запах.

Но главное, конечно же, образование и ум.

В мире мало людей, с которыми можно поговорить обо всём на свете. Очень мало тех, кто может интересно и доступно рассказать о своей научной отрасли, профессии или деле. Ещё меньше тех, кто тебя выслушает и поймёт, а в нужном случае ещё и даст важный совет. Агата была одной из таких редкостных людей. Она умела, и выслушать, и дать анализ твоим речам, а ещё могла дать совет. Впрочем, советы она давала отнюдь не часто — только по особой просьбе.

Веки Агаты затрепетали, и она открыла глаза. Да, это прелюбопытное зрелище, даром что краткое, как скоростная перемотка киноплёнки. Вот в открывшихся глазах туман рассеивающегося сна, вот где-то в глубине возникает и разгорается понимание происходящего, вот вспыхивает внимание и узнавание.

— Ты проснулся, Алекс?

Ещё секунду она считывала в глазах приметы происходящего и спросила уже утверждающим тоном:

— Ты так и не спал?

— Почему-то не хотелось. Знаешь, столько всего промелькнуло за последнее время, что видимо нужно дать ему устояться и дать сок.

Агата гибко извернулась под одеялом, сложила руки на животе Александра, а сверху пристроила голову. Глянула снизу