Полукровка. Сбежать от альфы - Алиса Линд

воспоминаний. Как Эрик тушил сигареты о ее тело, как избивал, душил, топил, расстреливал из арбалета. Как Вэй сидела в ростовой клетке, как для канарейки, у Бурых волков, как ее рассматривали гости на вечеринках, показывали пальцем, плевали, оскорбляли.

Колдун лишь вынимает воспоминания на поверхность, а я знакомлюсь с тем, что до встречи со мной успела пережить Вэй. Удивительно, как она вообще смогла мне довериться, ведь я волк. Один из тех существ, которые причинили ей океан боли.

Хотя теперь на фоне ведьм, оборотни не особо выделяются жестокостью, не правда ли, Вэй?

За это время я успел узнать имя колдуна. Стефан. Он сидит в палате целыми днями, сам приносит еду и воду, ест одновременно с полукровкой, пользуется уборной в палате, куда время от времени отпускает и ее.

Между кошмарами Вэй не перестает задавать ему один и тот же вопрос — «Зачем ты это делаешь?» То кричит в ярости, то захлебывается рыданиями, то отрешенно шепчет, точно из нее вынули душу. Он молчит. Уходит от ответа, переводит тему или подло наводит новый морок.

Вэй постепенно приближается к истерическому состоянию. Это самое ужасное — находиться под пытками и не иметь возможности прекратить их правильным ответом. Решения нет. Выхода нет. Есть только невыносимые, реалистичные до мурашек видения и жестокий палач, у которого наверняка имеется план, но он его не озвучивает.

Стефан точно знает, чего добивается. Этот жутковатый блондин создает впечатление человека, который живет по принципу: «вижу цель, не вижу препятствий». Точно такой же образ и я создал вокруг себя. И теперь, чтобы не разрушить его, верну Вэй Эрику.

Наконец-то раздается долгожданный звук из купленного по интернету лэптопа. Поступило письмо от Рона. Вскакиваю, как ужаленный, и усаживаюсь за простенький рабочий стол у окна. Открываю непрочитанное сообщение во входящих — ура! Рыжий волк постарался на славу. Во вложениях несколько файлов большого объема. Захожу в первый попавшийся — идеальное попадание, это схема подземных коммуникаций.

Принимаюсь за изучение. Жаль, мне их не распечатать. По-хорошему, схемы должны быть нанесены на полупрозрачные листы бумаги, чтобы можно было накладывать их друг на друга. Но уж лучше так, чем никак. Имеем что имеем.

***

За изучением схем и планов провожу несколько часов и засыпаю в отличном настроении. Я нашел возможность проникнуть в форт и забрать Вэй прямо из-под носа у охраны!

Утром, заказав кофе в номер, принимаюсь за разработку операции. По коллекторам можно пробраться к самому сердцу базы. Дождевые люки расположены по всей территории. План пожарной и обыкновенной сигнализации показывает, где стоят камеры наблюдения. К тому же, можно вырубить сразу все системы безопасности, если грамотно переключить провода на нескольких пультах управления.

Есть только одна проблема — я до сих пор не знаю, где держат Вэй. Судя по спецификациям зданий во внутреннем кольце, два отведены под исследовательские нужды, одно — под госпиталь. Два корпуса — общежития. Есть еще пара административных зданий и вспомогательные — котельная, электростанция и склад. Скорее всего, белая стерильная палата, которую я вижу глазами полукровки, — в больнице. Но с тем же успехом комната с таким интерьером может находиться и в исследовательском корпусе. В одном из двух, черт! Слишком мало конкретики, а Вэй безвылазно сидит в четырех стенах. Даже к окну не подходит. Или я не попадаю в эти моменты.

Значит, нужно вообще не выгружаться из ее зрения. Посмотреть все до секунды. Может, она все же подбежит к жалюзи и кинет взгляд во двор. Этого будет достаточно, чтобы сориентироваться.

На самом деле, я уже порядком подустал от жутких картинок, но ради дела готов потерпеть еще денек. Переключаюсь на зрение Вэй. Вижу сложенные по-турецки ноги, прикрытые белой простыней, и больничную распашонку. Новую, чистую. Вэй смотрит в одну точку, не двигается. Похоже, она уже на пределе психических возможностей. Блондин высосал ее ресурс до дна.

Сбоку доносится бип замка. Картинка резко дергается, и взгляд упирается в открывающуюся дверь. Входит Стефан с подносом. На нем больничная еда. Каша, сок, сыр… Неплохо, но вряд ли вкусно.

— Привет, Вэй, — говорит бархатистым голосом. — Позавтракай, и вернемся к нашим баранам.

Говорит заботливо, будто собирается с ребенком разучивать математику, а не пытать несчастную девчонку невыносимыми иллюзиями. Судя по движению, Вэй качает головой и снова вглядывается в свои ноги.

— Мое дело предложить, — азартно произносит колдун и, судя по звуку, ставит поднос на этажерку.

Кажется, я различаю щелчок пальцами. Вид перед глазами Вэй меняется. Она осматривает комнату. Впервые вижу этот интерьер. Убитый убогий дом с трещинами по стенам, со старой рухлядью вместо мебели, с рваными занавесками на окнах и грязнющим полом… Вэй смотрит вниз — на ней красный сарафан в грязно-белый горошек, ладони чумазые, а в обе руки вцепились грубые мужские пальцы. Взгляд провожает одного из их владельцев, который стоит справа, у него бурая шевелюра. Очень характерный цвет, что-то среднее между молочным шоколадом и ржавчиной. Не рыжий, но и не коричневый.

Ощущаю, как по позвоночнику вздыбливается с мурашками кожа. Неужели это тот самый момент, после которого Вэй попала в поле зрения волков? Мне становится почему-то до одури жутко. Она сказала, что ее маму убили. Почему жестокий колдун вызвал именно это видение?

Взгляд Вэй снова блуждает по комнате, размывается. Картинка беснуется вместе с ней, она пытается вырваться, но тщетно. Мужчины с бурой гривой способны справиться с тщедушной девчонкой. Из другой комнаты, откуда-то спереди, доносится женский крик. Слова расплываются, но я отчетливо слышу «Ненавижу! Будьте прокляты!», а затем и вижу, как альфа Бурых волков, крупный и мощный Вангот втаскивает за волосы и ставит на колени женщину лет сорока. У нее каштановые волосы, голубые глаза, острый точеный нос и пухлые губы. Худое тело пошло и бесстыдно облепляет эротичная черная комбинация с прозрачными вставками. Незнакомка определенно была когда-то красивой, но землистый цвет лица, ранние морщины и грязные волосы уродуют ее и превращают в дворнягу. А еще она похожа на Вэй, точнее, почти одно лицо. Разве что волосы длиннее и другого цвета.

К горлу подкатывает тошнотворный ком. Это ее мать. Неужели белобрысый изверг решил показать полукровке сцену убийства самого близкого человека?! Он просто на голову отшибленный! Не представляю, что останется от Вэй после этой иллюзии. Хочется переключиться на свои глаза, но я давлю это желание. Нельзя пропустить вид из окна. Однажды же она захочет посмотреть на улицу?!

Женщина впивается ногтями в клешню Вангота и,