Военный инженер товарища Сталина 3 - Анджей Б.

— Прибыли! — выдохнул с одышкой майор, вытирая вспотевший лоб рукавом. Покрутил у виска, обращаясь ко мне. — Ни черта я не понял в вашей секретной беседу, но главное, доставил вас невредимыми.

— Получите орден, вашбродие! — с восторгом выпалил Борька. — Даже в жопу не ранило!

Впереди была натянута колючая проволока. По всей вероятности, бойцы оградили себя от ночных вылазок фанатичных эсэсовцев. День клонился к вечеру. Почти восемь часов мы петляли машиной по кварталам и разрушенным улицам, застревая в потоках колонн, в заторах и развалах домов. Уже вечерело, когда из будки КПП, огороженной мешками с песком, к нам вышел капитан с орденами на груди. Борька присвистнул, увидев звезду Героя Советского Союза. Капитан выслушал что-то по связи. Отдал честь майору. С любопытством глянул на нас.

— Пароль!

— Красная Заря! — выпятил Борька грудь. — Меня тоже скоро к Герою приставят. Не верите? Я вот в задницу ранен…

— Проезжайте! — махнул капитан, пресекая фонтан красноречия.

Майор в кабине разразился неистовым хохотом. Меня тоже прошибло на слезу. А Борька все возмущался:

— Ишь ты, герой! Даже слушать не стал. Я, может, тоже завтра получу орден.

Мы смеялись, а машина уже подъехала к Югенд Штрассе. Здесь, в одном из трехэтажных домов, размещался Генеральный штаб с отделом нашего Конструкторского Бюро.

…Таким образом, мы и оказались в объятиях наших соратников.

* * *

Павел Данилович Гранин. Милый друг и майор, проглотивший когда-то документы моих секретных разработок на глазах у эсэсовцев, когда те окружили нас после крушения самолета, обнимал сейчас Борьку, вытирая глаза:

— Аж всплакнулось, чертяка! Сколько месяцев тебя не видел, шельмец!

— Рану показать на седалищном нерве, Данилыч? Как думаешь, дадут мне орден Героя?

Оба смеялись в восторге от встречи. Оба трясли, лобызали друг друга. Настала и моя очередь, когда Павел Данилович сгреб руками к себе:

— Саня! Как же мы тут все боялись за вас! Как искали хоть каким-то чудом выйти на связь! Помнишь, в эфире даже огласили наш позывной: «Красная Заря», когда узнали, что вы скрываетесь в катакомбах Берлина?

Майора с помощником проводили в один из кабинетов штаба. Окружили вниманием. Водителю показали столовую. Машину отогнали на ремонт в мастерскую. Вышедший к нам Илья Федорович, скептически оглядел трассы пуль на дверцах машины. С глубоким чувством любви обнял Борьку, погрозив кулаком:

— Только заикнись о своей ране! Вмиг загремишь на наряды вне очереди.

Борька открыл, было, рот…

— Молчи, идиот! — толкнул я локтем.

Рассмеявшись, руководитель проекта и член Военного Совета фронта, сгреб меня в охапку:

— Ох, Саша-Саня-Александр! Заставили вы нас попотеть, чтобы найти среди всей этой катавасии. Записку в мусорном баке помнишь?

— Помню, — благодарно посмотрел я на своего покровителя. Благодаря Илье Федоровичу я первый раз оказался в Штабе дивизии. Потом в Штабе армии. Потом в Штабе фронта. Именно он вез меня в Москву на первую встречу со Сталиным. Позднее он меня познакомил с Николаем Сидоровичем Власиком, который и стал вторым после него покровителем. Соединив свои силы и связи, эти два могущественных человека своего времени создали проект «Красная Заря», где я смог разработать и внедрить в войска свои технологии двадцать первого века. Сейчас он, Илья Федорович, мой ангел-хранитель сжимал в объятиях Борьку.

— Паршивец! Как мог не уберечь Саню от плена? Ты же у нас в качестве его телохранителя.

— Да? А кто рану получил из-за него? Показать? Только дайте штаны снять.

Все смеялись, хлопали друг друга по плечам. Казалось, за окнами штаба прозвучал даже салют в нашу честь.

— «Катюши» работают, — пояснил Павел Данилович Гранин. — Твоих новых, между прочим, разработок, — толкнул меня дружески в бок.

Пока размещались в одной из комнат штаба, на город опустились сумерки. До Рейхстага оставалось пара-тройка километров. Их предстояло преодолеть всеми армиями наших войск. Зарево над столицей и гул громыхающих орудий давали понять, что немец не сдается без боя. Всю ночь просидели мы за общим столом, в свете коптилок, лучин и керосиновых ламп. Поминутно входили и выходили знакомые сотрудники КБ. Первым поздравить с возвращением ворвался Сергей Павлович Королев. По случаю нашего благополучного прибытия накрыли праздничный стол. В комнату продолжали входить соратники, бросаясь в объятия с сияющими лицами. Инженеры-конструкторы Яковлев, Ильюшин, Лавочкин, прочие специалисты-техники, приобщенные к проекту «Красная Заря». Вскоре стол ломился от яств. Кто-то по такому случаю выставил две бутылки коньяка. Кто-то раздобыл несколько бутылок немецкого шнапса из тайных погребов. Гадость редкостная, но за возвращение и Победу выпить было с руки. Илья Федорович произнес торжественный тост. Как полагалось, сначала за Сталина, второй — за Победу, третий — за нас.

— Благополучное возвращение Александра с Борисом, дает нам возможность приступить с новыми силами к захвату Рейхстага, товарищи! — начал он, смахнув добродушную слезу. — Вы все знаете, какими усилиями мы пытались вернуть их в наше родное КБ. Выражаю глубокую благодарность Борису за то, что сумел защитить Александра в трудные минуты! Ура-а, друзья! За Победу! За Сталина!

— А орден мне? — жалобно, почти по-мальчишески, всхлипнул Борька. — Рану могу показать…

Все взорвались дружным хохотом. Аплодисменты. Объятия. Кружки с коньяком. Присутствовали человек десять, самых близких и посвященных в проект. Когда выпили, Илья Федорович вышел на связь с Москвой.

— Власик у аппарата! — донеслось из динамика новой рации, разработанной под моим руководством.

— Прибыли, Николай Сидорович, — отчитался член Военного Совета фронта.

— Встретили?

— Уже закусываем. Передают вам привет.

— Как рана Бориса?

— Требует орден.

По ту сторону связи раздались раскаты смеха. Борька подскочил к аппарату:

— Николай Сидорович, готовьте медицинскую комиссию. Сниму штаны — покажу светилам наук.

Личный охранник вождя хохотал еще долго. Перекинулся парой слов и со мной. Под конец связи, завершая сеанс, предложил моему руководителю:

— Отправляй их ко мне, Илья Федорович. В Кремль. Там они вам уже не нужны. Без них обходились? Разработки Александра уже давно внедрены в войска. Его консультации теперь без надобности. К тому же, Берлин уже сдан, и на днях вы займете Рейхстаг. Сегодня какое число? Двадцать шестое? Верховная Ставка полагает, что к тридцатому января Берлин полностью капитулирует. Считай, Германия проиграла войну.

— Я тоже согласен их отправить, Николай Сидорович. Теперь Александр нам тут без надобности.