Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 - Ник Тарасов

— Это сверло бракованное, — сказал я, откладывая его в сторону.

Григорий побледнел:

— Что⁈ Но мы так старались!

— Старались — это хорошо, — кивнул я. — Но недостаточно. Смотри.

Я показал ему измерения на штангенциркуле, объяснил, в чём проблема. Если диаметр сверла неравномерен, то и отверстие будет неровным. Ствол получится кривым, возможно с раковинами, ненадёжным.

К нам уже подтянулись другие мастера — братья Волковы, Семён Кравцов, Фёдор Железнов. Все с интересом наблюдали.

Я продолжил проверку остальных свёрл. Ещё два оказались с такими же дефектами. Четыре из семи были годными.

— Вот эти три, — я указал на бракованные, — идут обратно к кузнецам на переделку. Объясните им, в чём проблема. Пусть накручивают канавки равномернее, внимательнее следят за процессом.

Григорий кивнул, явно расстроенный, но понимающий:

— Будет сделано, Егор Андреевич.

— Не расстраивайся, — похлопал я его по плечу. — Это нормально. С первого раза идеально редко получается. Главное — учиться на ошибках.

— А эти четыре? — спросил Семён Кравцов, показывая на годные свёрла. — Что с ними делать будем?

— Сейчас проверим их в деле, — сказал я. — Где станок, который вы приспособили для глубокого сверления?

— Вот здесь, Егор Андреевич, — Фёдор Железнов повёл нас к дальнему углу цеха.

Там стоял модифицированный токарный станок. Мастера проделали отличную работу — установили мощный патрон для удержания заготовки, усилили станину, добавили механизм подачи станины к сверлу. К станку был подведён пневматический привод.

— Молодцы, — похвалил я. — Хорошая работа.

— Спасибо, Егор Андреевич, — заулыбался Фёдор. — Старались.

Я осмотрел заготовку, приготовленную для сверления — это был цельный стальной пруток длиной чуть больше длины ствола и диаметром примерно семь сантиметров. Будущий ствол.

— Устанавливайте, — скомандовал я.

Мастера взялись за работу. Они аккуратно закрепили заготовку в креплении станины, тщательно выровняли, проверили, чтобы не было никаких перекосов. Потом установили сверло в патрон.

К этому времени в цехе начала собираться публика. Мастера со всех участков бросали свои дела и подходили посмотреть. Слух о том, что сейчас будут сверлить ствол, разнёсся по заводу со скоростью лесного пожара.

Даже генерал Давыдов появился — стоял чуть поодаль, руки за спиной, лицо непроницаемое. Я кивнул ему в знак приветствия, он кивнул в ответ.

— Готовы? — спросил я Григория, который стоял у станка.

— Готовы, Егор Андреевич.

— Тогда начинаем. Медленно, аккуратно. Как только сверло коснётся металла — сразу же капаем масло.

Григорий открыл клапан подачи воздуха. Пневмодвигатель зашипел, сверло начало вращаться — быстро, ровно, с характерным свистом.

Потом он начал медленно подавать заготовку вперёд, к вращающемуся сверлу. Все затаили дыхание.

Сверло коснулось металла.

По цеху раздался пронзительный скрежет — настолько громкий и неприятный, что несколько человек инстинктивно зажали уши. Я видел, как сверло вгрызается в металл, как летят мелкие стружки, как заготовка начинает слегка дрожать.

— Стоп! — скомандовал я через несколько секунд.

Григорий тут же отодвинул заготовку обратно. Я перекрыл клапан, пневмодвигатель остановился. В наступившей тишине было слышно, как кто-то тяжело дышит.

Я подошёл к заготовке, осмотрел место контакта. Сверло успело войти примерно на сантиметр точно в центре заготовки — неглубоко, но достаточно, чтобы оценить процесс. В углублении виднелись следы перегрева — металл слегка посинел.

— Масло, — сказал я, протягивая руку.

Семён подал мне маслёнку. Я капнул немного масла прямо в углубление, дал ему растечься. Масло должно было смазывать сверло, предотвращая перегрев и снижая трение.

— Продолжаем, — скомандовал я.

Григорий снова открыл клапан. Сверло зажужжало, он начал подавать заготовку вперёд. На этот раз скрежет был тише — масло делало своё дело. Я видел, как сверло медленно, но верно входит в металл, как стружка выходит по спиральным канавкам, как заготовка постепенно уходит вперёд.

Каждые несколько минут я останавливал процесс, добавлял масло, проверял состояние сверла и заготовки. Нельзя было спешить — один неверный шаг, и сверло могло сломаться, а заготовка — испортиться.

Время тянулось медленно. Пятнадцать минут превратились в вечность. Вокруг стояла полная тишина — даже в других частях цеха работа, кажется, остановилась. Все смотрели на нас.

Наконец, после бесконечных пятнадцати минут, сверло прошло всю заготовку насквозь. Семьдесят пять сантиметров чистого металла были просверлены.

Я перекрыл клапан. Пневмодвигатель затих. Григорий осторожно отодвинул заготовку назад, и мы аккуратно сняли её с креплений.

Заготовка была горячей — я чувствовал тепло даже через рукавицы. Но это было нормально — трение при сверлении всегда выделяет много тепла.

Я поднёс заготовку к свету, идущему из окна, и заглянул в просверлённое отверстие.

То, что я увидел, вызвало у меня улыбку удовлетворения.

Отверстие было практически идеальным. Ровное, гладкое, без раковин и трещин. Внутренние стенки блестели, словно отполированные. Это был первый ствол, изготовленный методом сверления, а не ковки вокруг стержня.

— Дайте посмотреть, — раздался нетерпеливый голос Давыдова.

Я передал ему заготовку. Генерал долго — минуты полторы-две — рассматривал её со всех сторон. Потом поднёс к свету, заглянул в отверстие, как делал я. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видел, как в глазах мелькнуло что-то похожее на изумление.

Потом он показал заготовку одному из мастеров, стоявших рядом. Это оказался Андрей Иванович — начальник кузнечного цеха, человек с двадцатилетним стажем, настоящий мастер своего дела.

Он взял заготовку в руки, внимательно осмотрел. Я увидел, как его лицо постепенно мрачнеет. Он явно понимал, что значит эта технология для традиционного способа изготовления стволов — для его работы, для работы его людей.

Давыдов что-то говорил ему, указывая на заготовку, на станок, на меня. Я понял, что он пытается объяснить кузнецу преимущества новой технологии, но при этом, возможно, принижая традиционный метод.

Это было неправильно.

Я подошёл ближе:

— Простите, что вмешиваюсь, господин генерал. Андрей Иванович, — я повернулся к кузнецу, — не думайте, что мы пытаемся умалить вашу работу или работу ваших людей.

Кузнецов посмотрел на меня настороженно:

— Но ведь вы показываете, что можете делать стволы быстрее и лучше, чем мы?

— Не лучше, — возразил я. — По-другому. У каждого метода свои преимущества.

Он нахмурился, не понимая.

Я взял у него заготовку, показал всем присутствующим:

— Смотрите. Этот ствол сделан методом сверления. Да, отверстие получилось ровное, гладкое. Но посмотрите на металл вокруг — он не уплотнён, не проработан ковкой. То есть прочность его