Кодекс Охотника #39 - Юрий Винокуров

же, дважды повторять не нужно. Особенно учитывая, что она была человеком, знающим, что такое военная служба и приказы. А потому сделала так, как он велел, и стала присматриваться. Однако это было совершенно лишним. Мелких деталей разглядывать там не пришлось.

Один взмах руки, и кусок горы перестал существовать. Второй взмах руки, и на его месте возникает красивая статуя.

Это не была мгновенная магия, когда что-то бралось из воздуха. Нет. Всё происходило очень быстро. И вот она видит сперва ноги статуи, затем тело и голову.

— Да ладно! — выдала Маша. — Это же я!

Ее поразила скорость, мощь и… качество.

Статуя выглядела, словно живая. Это и близко непохоже на ту магию, которую она творила сейчас.

— Ты! — отвечает он ей.

— Зачем? — тут же задаёт она вопрос.

Мария понимала, что она здесь чужая, а статуя, которую увидят все жители города, это все-таки немного лишнее.

— Почетная гостья Княжества Лихтенштейн Это мой подарок тебе, — сказал он, и хотел еще что-то добавить, но запнулся. — То есть… это наш подарок, — намекнул он на свою жену. Ты не переживай, в этом месте любят статуи, да и не каждый день здесь появляется жена Охотника.

— Спасибо… — выдала Мария, ведь ей было приятно увидеть такую красоту в свою честь.

— Это лишь малая часть того, что ты должна будешь уметь. Эти знания очень непростые, и я постигал их долгие сотни лет. Ты не состоишь в моем Ордене, однако мои знания — твои знания, а счет я, пожалуй, выпишу потом. Но уже не тебе…

После этого Машу провели в личные покои, и она смогла еще раз оценить их по достоинству, учитывая, что все эти дни, которые здесь пребывала, интерьер постоянно менялся, стоило ей только покинуть помещение. И она всё думала: когда же у этого места закончится фантазия? Наверное, такого не может быть. Каждый раз что-то новое и удивительное.

И она не знала, сможет ли она когда-то постичь знания такого уровня, как сдвинуть гору. Но уверена была лишь в одном: стараться надо изо всех сил. Ведь она так сильно хочет, чтобы Александр увидел первое мгновение появления их ребенка на свет. А для этого ей нужно стать сильной, и каким-то образом вернуться обратно на Землю. В одном Мария была точно уверена, что у нее всё получится.

* * *

Отличный день для отличного Охотника, по-другому и не скажешь… Об этом я подумал, сладко потянувшись, лежа в постели.

Из хороших новостей: я наконец-то смог нормально выспаться. А еще Волк каким-то образом смог вымотать Ольгу, а она его. И это тоже в некотором роде было чудом.

Я сегодня не смог дозвониться до Волка, потому что он тупо спал. Ответила на звонок его жена.

Я прекрасно знаю, что могу приходить к ним в гости или отправить Шнырьку с сообщением, но это как минимум нетактично. Однако я следил за их ситуацией и знаю, что Волк с Ольгой вместе вышли из Аномалии, а затем разошлись в разные стороны. И мне очень любопытно было послушать его историю, как там вообще прошло сражение.

Но если Волк не может говорить сейчас, а с Ольгой я встречаться не очень хочу, то, пожалуй, я лично отправлюсь в Аномалию и посмотрю, как там обстоят дела. Да, и свои исследования я ещё не закончил. Но перед этим у меня тут было другое дело.

Я нашел Москаленко и Арнаутского. Они, кстати, вместе стояли, когда я вышел из тени и поприветствовал их.

И хотя я находился в постели минут пять назад, но это не помешало мне сразу вклиниться в работу. И так уже обед, но все работают, кроме меня и Волка.

— Ну, как тут продвигаются дела? — задаю вопрос, и вижу на их лицах легкий испуг.

— Всё работает, как часы, господин Галактионов, — сразу взял слово Арнаутский. — Мы провели полную калибровку. И ничего, по идее, не должно рвануть… Или сломаться… — отвечает он мне.

— Это хорошо, — задумчиво отвечаю ему, продолжая наблюдать, что они сейчас делают и какие последствия могут вдруг возникнуть.

Мы сейчас находились в достаточно техническом помещении, но оттого не менее важном. И в нем происходила окончательная установка защитного оборудования, которое было изъято из мира портальщика. Оно, конечно, должно изменить всё. Но в то же самое время я не скажу, что будет легче, зная себя.

Если возникнет большая угроза, то, возможно, теперь я попытаюсь принять весь удар на свое имение, зная, что у меня будет мощнейшая защита. Главное, чтобы она не иссякла в самый неподходящий момент.

Ну а здесь получается интересный момент. Есть накопители, которые можно подпитывать, а еще есть перерабатывающий отсек, который жрет, по идее, вообще все. Уничтоженная энергия будет пущена на благое дело. Также можно засыпать желейки… А желеек, конечно, у нас… завались! Только вот уже шутки про засаливать их в банках даже не актуальны. Наверное, банок столько не хватит.

Я вообще, если честно, не очень понимаю, почему тот портальщик был не самым умным человеком, ведь этот барьер — не что-то достаточно интересное или уникальное, что попало ему в руки. Так часто бывает, когда кто-то талантливый, но не очень опытный или смышленый, начинает создавать добротный артефакт не из того, что сам создал, а, скажем, нашел, купил, где-то обнаружил или украл, без разницы.

Вот здесь конкретно видно, из скольких частей это вообще создавалось. И вот этот перерабатывающий бак, как его уже в народе называют, наверное, самое уникальное. Ведь он реально жрёт всё подряд. То есть берешь какой-то нестабильный и угрожающий артефакт, который хрен пойми как можно безвредно уничтожить для окружающих, и забрасываешь туда. Он его расщепляет, уничтожает, забирает энергию, а самое главное, что ему плевать, какую энергию жрать. Да хоть Бездны! Ну ладно, про Бездну это я, конечно, загнул. Или, скажем, выдал желаемое за реальность.

— У нас всё готово к запуску, — вдруг сообщает Арнаутский.

— Ну так это отличная новость! Вперёд, я вас не держу… Наоборот, даже посмотрю, понаблюдаю. И в случае чего, попытаюсь спасти всех, — попытался я пошутить, но, судя по их серьезным лицам, мою шутку они не оценили.

Если учитывать то, что сейчас многие люди, которые были задействованы в этом процессе запуска, серьезно нервничали. Предыдущие попытки, кстати, провалились. Не сказать, что так легко поставить эту защиту,