Кодекс Охотника #39 - Юрий Винокуров

Ох… Как же там душа охренела, когда поняла, что я делаю. Впрочем, душа в Драко тоже была удивлена, пришлось успокаивать их.

Когда до моего противника оставалось меньше десяти метров, я начал действовать. Дернул за энергию души, которую собрал в клинке, и дал команду высвобождения.

Дракон, что там сидел, и которому было тесно, с радостью выполнил её, вылетев оттуда энергетическим сгустком. Нехилых, кстати, размеров. Он был точно побольше размерами этой самой избы. Помчался на нее и сомкнул свою челюсть таким образом, что практически полностью ее захватил. Послышался треск и вой, а затем… Половина физического и половина энергетического пламени вырвалось из его пасти. Он в один миг решил применять все, что было доступно ему. Внезапная атака была мощной, учитывая, что лупил он по двум фронтам, и защититься было сложновато. После этого он стал испаряться. Последним пропал хвост, который торчал из наконечника клинка, словно это была лампа, из которой вылетел дух.

Эксперимент удался. Что не удалось — так это уничтожить избушку. Когда дым слегка рассеялся, я увидел, что она была еще там и даже двигалась.

— Да ладно⁈ — удивляюсь я такому. — Кто ты, воин⁈

Ответом мне была кость, которую тут же запустили в мою сторону из распахнутой двери. Пришлось мне мгновенно среагировать и увернуться от нее. И только я уже думал добить её, как она промчалась на неведомой для этого мира скорости мимо меня и… внезапно рухнула в пропасть.

Удивительный день, блин. Уставший Волк и странная Избушка-суицидник.

Так, мне срочно нужны порция блинов от Семеновны и забота моих жен… Им вечером точно понравится такая история.

Энтони Ардион

Верховный Зодчий мира Партион

Энтони был в панике. Ведь он был Зодчим уже многие века. А если точнее, то два века… Пусть слово — многие — здесь не очень подходит, но ему нравилось говорить именно так.

Энтони был из тех людей, который не знал, что такое отдых, и трудился каждый день. Однажды он ради своей работы отбросил человечность, когда принял в себя кровь твари, которая питается только кровью, чтобы стать похожим на неё.

Он не хотел бессмертия, нет! Он считал, что каждый заслуживает в свое время достойную смерть, ведь это в некотором роде был отдых. Заслуженный, и такой важный для каждого. Не желал он и силы физической, ему хватало его магии с головой, особенно, учитывая, что его магия была совсем непростая.

Он мог видеть так далеко, куда не могли заглянуть даже многие артефакты. А еще ему были видны многие скрытые вещи.

Главный Зодчий своего мира, от которого зависело существование всего происходящего здесь, вот кем он был. Его власть была безгранична, но при этом он не был правителем. К его словам не просто прислушивались, их принимали за основу. Ведь стоит ему хоть один раз плохо сделать свою работу и этот мир падет. В него зайдет Хроника и не оставит в живых здесь вообще никого. Правда, это лучший исход, который может быть. Куда хуже — это рабство, которое она принесет… Полное порабощение, вот что страшно, особенно для таких, как Энтони, ведь жить он может долго, но его волновала не длина жизни, а ее качество.

Энтони не был первым Зодчим, но, наверное, самым продуктивным и качественным, ведь за время его смены произошел только один прорыв, и тот смогли вовремя закрыть.

А его работа заключалась в том, чтобы наблюдать за их миром и следить за путеводными каналами, которые открывались здесь. Как только такое происходило, он давал сигнал магам из «Башни Силы» и те начинали творить свои ритуалы, в которых участвовали только Архимаги. Мир полностью переставал отвечать и каналы терялись. Огромная работа, которую не потянуть без силы и знаний. Однако они справляются, и это хорошо. Что плохо, это новая информация, которую он получил. Один из миров, с которым они когда-то вели дела, перетерпел изменения, и достаточно значительные. Там появились гости из другой Вселенной, как увидел Энтони.

И казалось бы, что здесь такого страшного? Ну появились гости, ну и ладно! А все дело было в том, что они тоже противостояли Хронике и, кажется, даже успешно. Настолько, что она не может своим вторжением захватить планету. Удивительная вещь. И страшная…

Какой силой обладают гости, он не представлял и, наверное, это могло быть неважно, если не учитывать тот факт, что с недавних пор они начали тянуть каналы к его планете.

И тогда он предстал перед очень сложным выбором. Сообщить магам, чтобы полностью закрыли мир или же дать возможность каналу закрепиться и пустить чужаков сюда. Если Архимаги однажды навсегда заблокируют канал, не факт, что потом смогут снова открыть. Ведь они действуют они по старым координатам, которые когда-то были основными между их мирами.

Правило этого мира последние сто лет гласило — «Никто не должен зайти»! И это был закон, который был написан кровью.

Теперь предстоял выбор… Впустить или нет? Ведь Зодчий понимал, что навсегда они не смогут спрятаться. Возможно, это и есть тот самый шанс, которого все ждали? Или погибель, которая маскируется под иллюзию шанса.

Сложный выбор, от которого зависела судьба всего мира. И снова это нужно было решить Энтони.

Как же ему не хотелось рождаться Зодчим… А скажем, лучше было бы родиться простым Демонологом или Лекарем. Насколько бы тогда его жизнь была проще. Однако… Все это лишь мишура… На самом деле, он уже знал, какое решение примет. И ему было страшно. Очень страшно!

Как бы те люди не оказались пострашнее самой Хроники. А один из них точно может таким быть, судя по тому, что Энтони уже увидел.

Хотя, зачем гадать… Совсем скоро они прибудут сюда… И тогда будет понятно… Кто погубит их мир…

Глава 19

Одна из множественных версий мира Земля

— Полагаю, что вы — многоуважаемые великие Охотники Мак и Дэн? Моё почтение! — Мария Галактионова, в девичестве Долгорукова, быстро встала из-за стола и изящно изобразила книксен — ну, насколько это вообще было возможно, учитывая нынешнее положение девушки.

— Ты беременна? — без всяких приветствий и экивоков напрямую выпалил Дэн, глядя на девушку расширенными глазами.

— А это какая-то проблема? — невинно прищурилась Мария. — С вашего позволения.

И она снова опустилась на стул.

Коротко хохотнул старый Мак.