MAYDAY 2 - Ксения Кантор

А вот и причина тихой, тщательно замаскированной истерики, в которой пребывала девушка. Видимо, произошедшее далось ей нелегко. Марк обдумывал услышанное, как вдруг заметил два устремлённых на него нетерпеливых взгляда.

– Я обдумаю предложение насчет медработника.

***

После разговора со Зверевым и Русаковым Марк лично обошел вернувшихся солдат и расспросил подробности. Это позволило создать более полную и ясную картинку происшествия. Новость о бешенных лосях встревожила всех. Помимо угрозы от визгунов, добавился риск нападения диких стай. На ум приходило лишь одно предположение – скорее всего, животных покусали зараженные. Все интересней и интересней. Выходит, AVE поражает и зверье. Командор почти не сомневался, что в конце концов им придется столкнуться со всеми тварями матушки-природы – от больших до малых. Учитывая способность кровососущих переносить болезни… кажется, он действительно слышал писк комара, который с туши зараженного лося перелетает на спину здорового человека и делает контрольный укус. Развитие дальнейших событий сомнений не вызывало и ставило большую и жирную точку в существовании базы.

Агрессивная среда – лучше и не скажешь.

Но сдаваться не стоит. Пусть биологи думают над защитой от насекомых. Пестициды, репелленты – что угодно. А он пока подумает, как укрепить отряды.

Первое, что приходило на ум – впредь отряды должны выезжать только на «Тайфунах». Этим машинам никакие лоси не страшны. Что еще? Использовать крупнокалиберные патроны, чтобы убивать с одного выстрела. Насчет просьбы Зверева тоже стоит задуматься. Когда каждая жизнь на счету, медработник в отряде – необходимость.

Желая лично осмотреть повреждения машины, мужчина направился на военную часть.

***

В больнице Кристине промыли и обработали порезы на лице, удалив остатки осколков. От полного осмотра пациентка, конечно же, отказалась. После довела брата до дома. Вот уж не думала, что они вернутся так скоро. Наказав Кирику развести порошковое молоко и накормить всех питомцев, девушка поспешила к «Тигру» за вещами. Все же там оставались ценные лекарства и вещи.

Наудачу кабину еще не успели обработать. На сиденьях валялись ампулы, бинты, пустые шприцы. Кинув взгляд на пол, залитый кровью, она решила, что осмыслит произошедшее позже. Собрав свои вещи, Кристина сгребла оставшиеся медикаменты в бокс и застыла в нерешительности. Надо бы сообщить кому-нибудь о том, что следует восполнить потраченные лекарства. Выглянув из кабины, она обнаружила неподалеку часового. И хотела было направиться к парню, как путь преградил Кожин.

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Вопреки усталости, она тут же вскипела от возмущения.

– Забирала свои вещи, – отчеканила Кристина. – И хотела сообщить, что бокс нуждается в доукомплектации.

– Без тебя разберутся!

Ну, и хам! Окончательно выйдя из себя, девушка буквально проорала в лицо мужлану:

– Может и разберутся. Но я хочу быть уверена, что в следующий раз, оказавшись в этой машине, смогу найти все необходимые лекарства!

– Совсем сдурела?! – темные глаза Кожина буквально вылезли из орбит. – Ты кем себя возомнила?

– Что здесь происходит? – раздавшийся позади спокойный голос заставил разом заткнуться обоих.

Командор окинул спорщиков нечитаемым взглядом и остановился на майоре.

– Девчонка шастала по машине.

Кристина насуплено молчала, но ровно до того момента, как взгляд Страхова не уперся в нее. Как можно спокойнее она повторила просьбу насчет медицинского бокса.

– Майор, эта… девчонка сегодня спасла жизнь трем солдатам. Думаю, у нее есть все основания беспокоиться о лекарствах. А вас, Кошкина, я попросил отправиться домой и восстанавливать силы. Исполнять!

Нет, нормально?!

Шумно выдохнув, Кристина злобно схватила оба рюкзака и потопала восвояси. Не то чтобы она считала себя героем или мечтала о похвальной грамоте, но уничижительное отношение зама, как и самого командора буквально взбесили ее.

***

На небе занимался рассвет. Подсвечивая фонариком, Марк осматривал машину. Повреждения выглядели откровенно паршиво, даже с учетом того, что лоси – крупные животные. Несколько вмятин, многочисленные царапины и выбитые стекла. Так вот откуда у Кошкиной порезы на лбу, – между делом подумал он.

Кстати, о ней. Если откинуть личные переживания, действия девушки можно назвать достойными. Не растерялась, смогла оказать помощь раненным в крайне тяжелых условиях. Сколько она в отряде? Три месяца? Можно ли назвать случившееся успешным прохождением испытательного срока? Хм…

В кабинете Марк оказался, когда солнце уже высоко сияло над горизонтом. Вызвал к себе специалистов по животным и дал указание найти способ защитить лагерь от кровососущих. Далее накидал список изменений по выездам и крепко задумался насчет медработников. Их было не так много, как солдат. С другой стороны, учитывая новые обстоятельства, может так случиться, что через год и лечить-то будет некого.

Для принятия окончательного решения ему не хватало мнения незаинтересованного лица. Но это лицо, как и прочие солдаты, побывавшие в переделке, получило трехдневный отгул, и сейчас наверняка зализывает раны в своем домишке. Рассудив, что при текущих обстоятельствах вызывать к себе Кошкину как-то не по-человечески, Марк встал и направился к машине.

Он ждал минуты три, прежде чем дверь отворилась и на пороге появилась босая, заспанная девушка. Она отчаянно терла сонные глаза и моргала. А на нежной щеке еще хранился след от подушки.

– Командор?

От звука хрипловатого голоса вдоль позвоночника пробежали колкие мурашки. Окинув взглядом ее наряд: пижамные штаны на бедрах, короткую, едва прикрывающую грудь, кофточку, – Марк окончательно завис. Она выглядела такой уютной, разморенной ото сна и беспомощной, что весь боевой запал мигом испарился. Вместо этого в голове возникли странные желания. Вдруг захотелось, не дав ей опомниться, сгрести в охапку и утащить в логово. Провести ладонями по теплой коже, вдохнуть ее запах и почувствовать под собой стройное, податливое тело. По венам жаркой волной прокатилось сильнейшее возбуждение. Его тайное альтер эго, тут же активировался и призывно рыкнул. И каждая мышца напряглась до предела.

Подмять, обездвижить и позволить сладкому дурману взять верх.

Чьи это мысли? Его собственные или той части личности, что заперта глубоко внутри? А может быть, обоих?

Непостижимо, когда она стояла в его кабинете в обтягивающей одежке и с ярким макияжем, он испытывал лишь раздражение, но стоило увидеть ее такой – нежной, домашней, беззащитной – как его охватило дичайшее желание. Полное сумасшествие. Как и прежде, Марк совершенно не мог предугадать и уже тем более контролировать свою реакцию на девушку. Это обескураживало.

По-своему расценив его ступор, Кристина виновато глянула на свою пижаму и пробормотала:

– Извините, вы подняли меня из постели.

Черт! Лучше бы она этого не говорила. Стало только хуже. Внутри полыхнуло огнем, и Марк