Лекарь в мире ЗОМБИ 6 - Сергей Леонидович Орлов

— В Писании сказано: «И ангелы, не сохранившие своего достоинства, оставившие своё жилище, соблюдаются в вечных узах, под мраком, на суд великого дня». — Старик говорил с абсолютной убеждённостью человека, не допускающего сомнений. — Эти твари… они становятся умнее, организованнее. Словно ими управляет единый разум. Не думал, что за ними может стоять нечто большее? Нечто древнее и безмерно злое?

Я снова подавил желание выложить свою теорию. У зомби-псиоников с сохранившимся интеллектом часто проявляются лидерские качества, они собирают вокруг себя других мертвяков, создают иерархию. Я встречал такие группы и раньше — никакой мистики, только эволюционная адаптация.

— Идём, — Леший закинул рюкзак на плечо, проверил снаряжение привычным движением и решительно двинулся вперёд. — До рассвета нужно добраться до убежища. А потом… — он передёрнул затвор автомата с характерным металлическим лязгом, — начнём войну на их территории.

Глава 17

Школа охотника

Предрассветный туман растекался по лесу густым молоком, обволакивая стволы деревьев и превращая окружающий мир в размытую акварель. Леший двигался впереди — бесшумно, с удивительной для его возраста грацией. Каждый его шаг был отточен десятилетиями выживания, каждый жест экономен и целесообразен. Ни одного лишнего движения, ни единого ненужного звука. Он перемещался словно призрак, не оставляющий следов, и эта его способность сливаться с окружающей средой завораживала и пугала одновременно.

Наконец впереди, за пеленой тумана, проступили очертания массивного бетонного здания, наполовину вросшего в землю и почти полностью скрытого от посторонних глаз разросшимся подлеском и молодыми деревьями. Я остановился, оценивая обнаруженное укрытие. Облупившаяся серая краска стен, выщербленный бетон, обнажающий проржавевшие прутья арматуры, грубо заваренные металлическими листами окна — всё выдавало в нём военный объект времён холодной войны, который по какой-то причине не снесли и не законсервировали, а просто оставили умирать.

— Добрались, — негромко произнёс Леший, не оборачиваясь, и направился к заросшему мхом склону справа от здания.

Если бы Леший не указал мне на скрытый люк, я бы никогда не заметил его самостоятельно. Вход был замаскирован так искусно, что казался естественной частью ландшафта — покатым склоном, усыпанным прелой листвой и обрамлённым выступающими корнями старого дуба. Только когда старик отодвинул скрытый рычаг, замаскированный под толстый корень, часть земли отъехала в сторону, обнажая узкий, тускло освещённый проход.

— Шевелись, — бросил Леший, скользнув внутрь с ловкостью, которой позавидовал бы человек вдвое моложе.

Я спустился следом, чувствуя лишь легкое напряжение в недавно восстановленных рёбрах — последствие столкновения с зомби-Танком в убежище уже почти исчезло. Несколько сеансов целительской энергии, которую я пропустил через тело, сделали свое дело — боль ушла, и я ощущал себя почти полностью восстановившимся.

Мы оказались в просторном помещении, напоминавшем командный пункт или лабораторию. Вдоль стен тянулись стеллажи, заставленные ржавыми приборами, потемневшими от времени колбами и стеклянными контейнерами с неопознаваемым содержимым. В центре располагался длинный металлический стол, заваленный инструментами, картами и какими-то чертежами. В углу примостились две узкие армейские койки с продавленными матрасами.

Леший скинул рюкзак на пол и кивнул на одну из коек:

— Отдыхай. Два часа. После начнём учиться делать всё правильно.

— Что значит «правильно»? — хрипло спросил я.

— Узнаешь, — отрезал старик и отвернулся, начав методично раскладывать содержимое своего рюкзака на столе.

Несмотря на то, что для псионика моего уровня физическая усталость давно стала чем-то абстрактным, разум всё равно требовал отдыха. Истощение после событий последних дней было не телесным, а ментальным — перенасыщение эмоциями, впечатлениями, болью. Я опустился на продавленный матрас, даже не сняв грязных ботинок, закрыл глаза и практически сразу провалился в глубокий сон.

…Дорога к Красному Селу тянулась бесконечной серой лентой. С каждым шагом сердце сжималось всё сильнее, словно внутри груди разрасталась ледяная игла. Что-то было не так. Воздух казался слишком густым, пропитанным странным запахом — сладковатым и тяжёлым. Чёртовым запахом смерти.

Вокруг стояла неестественная тишина. Никакого ветра, ни единого шороха листвы, ни птичьего крика — словно сама природа затаила дыхание в предчувствии чего-то ужасного. Солнце висело в небе тусклым багровым диском, заливая всё вокруг зловещим красноватым светом, превращающим тени в чёрные провалы.

Когда я преодолел последний поворот, у меня перехватило дыхание. Красное Село — моё убежище, дом, который я покинул — превратилось в руины. Массивные ворота были распахнуты настежь, одна створка свисала с петель под неестественным углом. Защитные стены, которые строились с таким трудом, частично обрушились, образуя зияющие бреши. Повсюду чернели следы пожаров.

Я медленно приблизился, ощущая, как кровь стынет в жилах. Воздух здесь был ещё хуже — он буквально пропитался запахом гари и разложения. Обугленные остовы домов торчали из земли, как почерневшие рёбра гигантского животного, умершего в агонии. Между ними валялись обломки мебели, осколки стекла, разбросанные вещи — следы паники и отчаянного бегства.

Мои ботинки оставляли отпечатки в пепле, покрывавшем землю серым саваном. Кое-где из этого пепла торчали обугленные кости — слишком многочисленные, чтобы принадлежать животным. С каждым шагом всё яснее понимал масштаб катастрофы. Это было не просто нападение — это было тотальное уничтожение всего живого.

— Тут кто-нибудь есть? — мой голос прозвучал надломленно и чуждо, словно принадлежал другому человеку. Он отразился от пустых стен, вернувшись жалким эхом, подчеркивающим одиночество и пустоту.

За спиной что-то зашуршало. Я резко обернулся и замер, чувствуя, как холодок пробегает по позвоночнику, превращая его в ледяной стержень. В тени полуразрушенного дома стояла женская фигура, неестественно изогнутая, словно некоторые кости были сломаны и неправильно срослись.

Она сделала шаг вперёд, и рассеянный свет упал на её лицо. Диана. Но не та сильная, яростная женщина, которую я знал. Её кожа приобрела пепельно-серый оттенок, напоминающий мокрую бумагу. Под этой полупрозрачной оболочкой виднелись тёмные вены, пульсирующие чем-то чёрным, густым, похожим на нефть. Глаза затянуло белёсой плёнкой, как у слепой рыбы из глубоких пещер, но я чувствовал, что она видит меня, ощущает моё присутствие каким-то иным, потусторонним способом. С подбородка стекала густая чёрная жидкость, капая на землю и оставляя маслянистые следы.

Она двигалась рваными, неестественными движениями, словно каждый сустав работал отдельно от остальных. Плечи дёргались вверх-вниз в асинхронном ритме, голова наклонялась под невозможным углом, а пальцы постоянно подрагивали, будто перебирая невидимые струны.

— Ты… ты нас бросил, — её голос звучал как скрежет металла по стеклу, слоистый, с эхом, словно несколько голосов говорили одновременно. В нём не осталось ничего от прежней Дианы, лишь бесконечная, холодная ненависть. — Ты выбрал месть вместо нас.

Из тени за её спиной выплыла ещё одна