Лекарь в мире ЗОМБИ 6 - Сергей Леонидович Орлов

Арбитр.

— Вы были созданы как инструмент, Макар Волков, — произнесло существо. — Не пытайтесь стать творцом. Вы должны вернуться к своему предназначению.

Длинная рука с шестью пальцами медленно поднялась и указала на меня. Кончики пальцев засветились тем же холодным голубым светом. Я попытался отступить, но тело не слушалось. Ноги словно приросли к земле.

— Перезапуск системы, — механически произнёс Арбитр. — Обнуление эмоциональных связей. Подготовка к новой итерации.

Его рука стремительно выбросилась вперёд, целясь мне прямо в грудь. Я вскинул руки в защитном жесте, чувствуя, как споры Поглощения покрывают кожу чёрной маслянистой плёнкой, готовясь к последней, отчаянной атаке.

— Нет! — крик вырвался из горла, и я резко сел на койке, широко распахнув глаза. Сердце колотилось как отбойный молоток, пот струился по лицу, а пальцы всё ещё были покрыты чёрной субстанцией спор, вызванных кошмаром.

Рядом с койкой стоял Леший, наблюдая за мной с хмурым выражением лица.

— Чего орёшь? — проворчал он, скрестив руки на груди. — Весь лес переполошишь своими воплями.

Его лицо не выражало ни сочувствия, ни понимания. Только практичное раздражение человека, для которого любой шум — это угроза безопасности.

— Дурной сон, — пробормотал я, медленно втягивая споры обратно под кожу и пытаясь успокоить дыхание.

Леший смерил меня долгим, изучающим взглядом.

— Сны — это просто отголоски подсознания, — произнёс он с неожиданной философской ноткой. — Но иногда в них больше правды, чем мы хотим признать.

Солнечный луч пробивался через небольшую щель в замаскированном окне, создавая узкую световую полосу на пыльном бетонном полу. Судя по углу освещения, уже перевалило за полдень. Я проспал больше обещанных двух часов, но Леший, похоже, не возражал — возможно, понимал, что изнурённый организм нуждался в восстановлении.

— Вставай, — сказал он, протягивая мне кусок черствого хлеба и несколько полосок вяленого мяса. — Нужно поесть и выдвигаться. Если хотим начать обучение, то действовать нужно быстро.

Леший дождался, пока я проглочу последний кусок вяленой говядины, и молча кивнул в сторону выхода. Мы покинули бункер через другую дверь — металлическую, тяжёлую, с толстым слоем звукоизоляции. За ней оказался короткий туннель, заканчивающийся вертикальной лестницей, ведущей на поверхность.

Выбравшись наружу, я обнаружил, что мы находимся в нескольких сотнях метров от основного здания, на небольшом скалистом выступе, с которого открывался великолепный вид на окрестный лес. Место было идеальным для наблюдения — с него просматривалась обширная территория вокруг убежища, включая заросшую грунтовую дорогу, по которой мы пришли.

Леший молча протянул мне армейский бинокль — тяжелый, в прочном корпусе с противоударным покрытием. Судя по маркировке и оптическим характеристикам, это была профессиональная модель ПБ-7 для спецподразделений, с многослойными линзами и системой стабилизации. Такие доставали только через военные каналы или специальных поставщиков.

— Расскажи, что видишь, — потребовал он, скрестив руки на груди и сверля меня пронзительным взглядом.

Я поднёс бинокль к глазам и внимательно осмотрел открывшуюся панораму. Лес как лес — деревья разной высоты и возраста, кусты, опавшая листва, кое-где пробивающиеся сквозь неё пожухлые осенние травы. Ничего необычного, тем более — угрожающего.

— Ничего особенного, — пожал я плечами. — Просто лес. Осенний. Пустой.

Леший молча забрал бинокль и повторил мои действия — медленно, методично просканировал ту же территорию, задерживаясь взглядом на определённых участках. Затем вернул оптику мне.

— Смотри. На дереве слева, — он указал жилистым пальцем с обкусанным ногтем. — На стволе. Видишь неправильный нарост?

Я прищурился, пытаясь понять, о чём он говорит. Настроил фокусировку, присмотрелся внимательнее… Только с восьмой попытки заметил то, что пытался показать мне старик: едва уловимое движение на одном из дальних деревьев, почти полностью замаскированное под древесную кору. Там, прижавшись к стволу и замерев, находился зомби, практически слившийся с окружением. Если бы не еле заметный трепет отставшего лоскута одежды на лёгком ветру, я бы никогда не обнаружил его присутствия.

— Один мертвяк, — выдохнул я с лёгким удивлением.

— Три, — поправил Леший без тени снисхождения. — Ещё двух ты продолжаешь не замечать.

Снова поднеся бинокль к глазам, я ещё тщательнее осмотрел окрестности, концентрируясь на каждом дереве, каждом подозрительном выступе или тени. Ничего. Ни одного движения, ни единого признака присутствия других мертвецов. Либо моё зрение подводило меня, либо старик блефовал, проверяя мою реакцию.

Леший молча указал рукой сначала в одном направлении, затем в другом. Следуя за его жестами, я наконец обнаружил то, что искал — двух мертвяков, настолько искусно слившихся с окружением, что они казались частью природного ландшафта. Один распластался в небольшой ложбине, покрытый слоем прошлогодней листвы, другой скрючился между корнями старого дерева, по цвету и фактуре почти неотличимый от древесной коры.

— Они неподвижны, потому что охотятся, — голос Лешего звучал почти завораживающе. — Ждут добычу. Сильные отожравшиеся мертвяки. Эти твари совершенствуют свои охотничьи инстинкты и именно это делает их опаснее всех остальных. Они умеют ждать. Терпеливо, часами, а иногда даже неделями.

— И как ты с ними справляешься? — спросил я, не отрывая взгляда от едва различимых фигур.

Леший издал тихий смешок, больше похожий на карканье старой вороны.

— Ты не бьёшь маскированного хищника, — ответил он, голосом профессионального убийцы. — Ты даёшь ему то, что он ждёт. И когда он бросается, ты его ловишь.

Что-то щёлкнуло в моём сознании, словно кусочки сложной головоломки наконец встали на место. Я понял, что слышу не просто боевую инструкцию. Это была психология охоты — совершенно другой уровень мышления, выходящий за рамки примитивных схем атаки и защиты. Не лобовая сила, а просчитанный до мелочей замысел, в котором каждый шаг противника предугадан заранее и использован против него самого.

В этот момент мои прошлые навыки — подпольные бои, стрельба, даже псионические атаки — показались примитивной детской забавой, игрой со спичками по сравнению с ядерным зарядом. Настоящая охота требовала совершенно иного подхода, иного состояния сознания.

— Сейчас покажу, как это работает, — произнёс Леший, убирая бинокль. — Держись за мной. Не вмешивайся и просто наблюдай.

Мы отступили с наблюдательной позиции и сделали широкий круг, приближаясь к засаде с противоположной стороны. Леший двигался бесшумно, словно призрак, каждый его шаг был отточен десятилетиями скрытных перемещений в самых опасных условиях. Когда мы оказались примерно в ста метрах от зоны охоты, он остановился и жестом приказал мне затаиться.

Леший извлёк из рюкзака небольшое устройство размером с пачку сигарет, с антенной и несколькими переключателями. К нему крепился маленький динамик.

— Звуковая приманка, — шепнул он, настраивая частоту. — Имитирует шаги и дыхание человека, идущего по лесу. Охотничьи инстинкты мертвяков не могут различить запись от настоящей добычи.

Он аккуратно закрепил устройство на стволе дерева, направив динамик в