Из рода Бурого Медведя. Том 2 - Федор Анатольев

том Михаил что надо иногда читать современные специализированные журналы, желательно в оригинале на английском. Там выдвигаются и не такие теории. Я просто ретранслирую то что там пишут…

— Не думаю что это законно, — сказал я с сомнением. Хотя понимал что скорее всего не прав в вопросе законности.

— Если эти журналы и статьи в переводе допускаются к продаже в Империи, тогда это более чем законно, — сказал Збигнев.

— Есть ещё здравый смысл и совесть. Кто-то что-то пропустил в цензуре, а ты и такие как ты и рады… словно мухи на говно.

Збигнев снисходительно рассмеялся:

— Что-то ты не в духе сегодня Михаил… аргумент не засчитан. «Говно» тоже не стоил упоминать… но это как в поговорке: «Кто о чём, а вшивый о бане».

— Не стоит кричать об этом на каждом углу, даже если ты что-то прочитал, — сказал я. — Не надо заниматься пропагандой и рекламой сомнительных идей. Негоже это делать настоящему патриоту…

— Я свободный человек, — отрезал Збигнев.

— «Трансэлита» хотел сказал ты, — улыбнулся я ехидно.

— Я тебя услышал, а теперь дай нам поговорить, — сказал Збигнев.

— Предатель, — сказал я махнув рукой, и оставил его с паствой наедине.

Оставшись один, я оглядел зал, не зная куда двинуться. В дальнем углу играл тихо фоном блюз, который я путал с джазом постоянно. Лениво я выбирал компанию для дальнейшего разговора… но люди всё были незнакомые. По правде же, я вообще почти никого кого не знал там.

В этот момент ко мне подошёл какой-то щёголь с острыми чертами лица, со взглядом убийцы. Пристально посмотрев мне глаза и поиграв желваками, он сказал, приблизившись почти вплотную:

— Один влиятельный аристократ хочет что бы вы оставили эту даму.

Сперва я даже растерялся. Какую даму? Я вроде ни за кем не...

— Ты про Марию Снежекотову?! — чуть не схватил я его за грудки.

— Именно! — кивнул он и я опять встретился с жёстким взглядом его светлых глаз. А не пошёл бы ты нахер, друг любезный.

— Нет, — выдавил я.

— Я вас предупредил! Моему другу очень не нравиться что вы ухлёстываете за Марией…

— Кто твой друг?

— Она знает, — сказал он небрежно и откланялся.

Вот это да! Вот так Маша. Она вернулась спустя пять минут и я, рассказав наш короткий диалог, потребовал разъяснений.

— Кто это вообще такой и когда ты вообще успела его зацепить, если приехала в город в начале лета?!

Она сразу поджала губы за такой грубый наезд и можно сказать огрызнулась.

— Не разговаривай со мной как с девушкой лёгкого поведения.

— Извиняюсь — сказал я, хотя считал, что ничего такого грубого не сказал. Видимо общение с женщинами аристократками происходит чуть иначе. Лиза не в счёт, она на меня вешалась...

— Я жду объяснений всё же..., — настойчиво сказал я.

— Наш род обанкротился! — сказал она резко. Ей явно не хотелось этого признавать. — А наша семья впала в нищету. А я умна, красива, как ты видишь... И с огромным потенциалом стихийника.

— Огромным? — удивился. — Но почему тогда... Там в походе…

Вместо ответа она спросила:

— Ты видел меня в бою... Как думаешь много ли я тренировалась?

— Не знаю... Наверно средне. Регулярно, но не наизнос.

— Я вообще почти не тренировалась. Мне только раз магию показали... Я повторила некоторые упражнения всего несколько раз и всё.

— Но ведь ты говорила, что отец тебя тренировал…

— Физической силе, фехтованию — это другое... Но не магии. Тут я сверх одарённая. Я в отца! — гордо сказала она как-то по особенному выпрямившись. — Ты слышал про подвиг майора Снежекотова?

— Нет... Это твой отец? — предположил я.

Она кивнула.

— Папа умер, прикрывая дивизию. Там были витязи, но большинство обычные люди. Несколько тысяч человек!

Всё как обычно. На войне отдай всё, отдай жизнь. А на гражданке... Ну ты там сам как ни будь. Как ни будь твои дети. А здесь я так понял даже военной пенсии по утере кормильца не было у бояр. Бояре были сами тому причиной, что-то брать от государства, именно брать как подачку они не желали.

— Но почему отец не тренировал в тебе магию, если ты так одаренна в этом плане. Нелогично, уж извини меня…

— Особенности моего потенциала запрещают регулярные тренировки до восемнадцати лет. Дабы не осушиться. По линии отца мы очень этому подвержены, с тяжёлыми последствиями…

— Понятно, — сказал я. — Так что там с влиятельным аристократом.

— Я была отдана одному боярину в жёны, взамен он обещал облагодетельствовать мой род и семью. Дав нам пахотные земли, сыроварни и пару заводов. Это не считая денег…

— Пол царства в придачу… — сказал я а сам подумал так вот она чего так отреагировала на «Дорогу». Её мать тоже по сути продала её, заложила на благо семьи и рода.

— Именно. Я прожила там пол года, а потом сбежала, написав маме письмо что больше так не могу… И вот похоже они нашли меня...

— Он наверно старый этот боярин, — поинтересовался я.

— Меня же не за него сватали, а за его сына...

— Ну и нашёл бы себе кого ни будь... Этот сын. Неужели ты настолько уникальна, уж извини...

— Высшим боярам он не нужен, так как он вырожденец. Магией не владеет кроме слабого щита, физические способности посредственные при частых тренировках с детства. У них весь род такой… Они хотели поднять свою мощь с помощью меня.

— И что теперь, — сказал я. — Он будет постоянно лезть?

— Не знаю. Ты же мужчина, реши проблему как ни будь.

— А если его убить, интересно он отвалит...

Маша вскинул брови, поражённая моей простотой и скоростью на расправу и сказал:

— Не знаю… можно просто его игнорировать для начала. Ладно, я схожу в уборную.

Снова я остался один.

Ко мне опять подошёл тот кто советовал держаться подальше от Маши.

— Я вызываю тебя на дуэль! — громко сообщил он.

— Хотя бы представься, — сказал лениво я. Было интересно кто там такой наглый.

— Я Бербат Калдуру из рода Грубой Лошади… и вызываю вас на дуэль!

— А я не хочу, — сказал я. Так как правда не хотел не драться, я туда пришёл культурно отдохнуть и пообщаться. Пусть даже это будет пара колких фраз со Збигневым.

Тогда он ударил мне пощёчину и…

Медвебелов возник словно ниоткуда. Он прихватил за плечо этого наглеца, так что мощные пальцы впились в плоть и тот слегка скривился от боли. Но потом взял себя в руки и сделал вид что его это не волнует.

Медвебелов отпихнул его и отрезал:

— Пшёл отсюда.

— Но…, — начал тот. — Я вызвал