Темный Лорд устал. Книга V - Тимофей Афаэль

— Бык, — сказал Чернов. — У меня к тебе вопросы.

— Слушаю, босс.

Чернов посмотрел на карту, на красную зону.

— Забастовка на моём заводе, — сказал он холодно. — «Святой» и его команда. Я плачу вам не за то, чтобы вы гоняли воздух и писали отчёты о том, как вам трудно.

Бык помолчал. Чернов слышал, как тот тяжело дышит.

— Босс, они прячутся, — начал Бык мрачно. — Весь город против нас. Этот «Святой»… он их лидер и они его покрывают. Мы пытались выйти на него через информаторов, но…

— Но что? — перебил Чернов, и голос стал жёстче.

— Информаторов избивают, — выдавил Бык. — Или запугивают. Мы нашли троих — всех в больнице.

Чернов затянулся сигаретой, глядя на экран.

Значит, вы давите недостаточно.

— Бык, — сказал он спокойно. — Переройте этот гребаный город. От подвалов до чердаков. Дом за домом — улица за улицей. Мне нужен этот «Святой», живым или мёртвым — мне плевать. Главное, чтобы он перестал быть проблемой. Устройте ловушку на него, ну или придумай что-нибудь еще… только не заставляй меня лично вмешиваться в это дело, потому что если я вмешаюсь… сам знаешь.

— Понял, босс, — Бык помолчал. — А если… если будут мешать?

Чернов усмехнулся холодно.

— Мешающих — ломать, — сказал он. — Жёстко. Без убийств, если можешь, но чтобы каждый в этом городе понял, что бывает, когда воруешь у меня. Сломанные руки, сломанные ноги — мне плевать. Главное, чтобы они запомнили. Мне не нужны мёртвые старухи и дети в новостях, а вот испуганные рабочие, НА ЗАВОДЕ, которые поймут, что бунт имеет цену очень нужны.

— Понял, — Бык помолчал. — Начинаем сегодня?

— Начинаешь прямо сейчас, — сказал Чернов. — И ещё одно.

— Слушаю.

Чернов увеличил фотографию на экране — размытый снимок «Святого» с котом на плече.

— Этот «Святой» постоянно носит с собой кота, — сказал он. — Принеси мне этого кота. Живым.

Бык замолчал, явно не ожидая такого приказа.

— Кота? — переспросил он с недоумением. — Босс, это… это же просто животное. Зачем вам…

— Потому что я так сказал, — перебил Чернов холодно. — Этот «Святой» таскает его с собой везде. Значит, кот — не просто домашнее животное, а инструмент. Может, фамильяр, может, что-то ещё. Мне плевать, я хочу посмотреть, что в нём такого особенного. Понял?

— Понял, босс, — Бык помолчал. — Живым кота, «Святого» — любым. Начинаем зачистку. Будет сделано.

— Жду результатов, — сказал Чернов и отключился.

Он выпустил дым, глядя в потолок.

Война — это грязь. Война — это страх. Война — это сломанные кости и горящие покрышки.

Добро пожаловать в мой мир, ребятушки. Повоюем…

Глава 15

Штаб сопротивления. Подвал кафе «У Григория». Утро.

Подвал стал теснее.

Даниил стоял у карты Котовска, прикреплённой к стене, и смотрел на красные метки — точки, где забастовка держалась крепче всего. Рядом с ним Григорий — хозяин кафе, обсуждал логистику с Вадимом, бригадиром «Молотков».

— … ещё две бригады готовы присоединиться, — говорил Вадим, постукивая пальцем по карте. — Если мы продержимся ещё неделю, завод встанет полностью.

Григорий покачал головой мрачно.

— Неделю мы не продержимся. Наёмники лютуют всё сильнее и продуктов в магазинах почти нет. Эти паскуды грозятся ввести пайки только при выходе на работу.

Даниил слушал их вполуха, глядя на карту.

Три дня забастовки. 72 % персонала не вышло на смену.

Это было больше, чем он мог представить в самом смелом сне. Люди поверили и восстали.

Подвал был заполнен людьми — к их «ядру» (Григорий, Вадим и его «Молотки», Нина Петровна — пожилая медсестра, и «Искры» — подростки-хакеры) присоединились новые лица: бригадиры с других смен, связисты и доверенные люди.

Слишком много людей.

Мурзик сидел на высоком мешке с мукой в углу подвала, лениво наблюдая за всеми сверху вниз. Его хвост медленно покачивался.

Даниил посмотрел на кота, и тот медленно моргнул — знак спокойствия.

Пока всё хорошо.

— Данила, — Григорий повернулся к нему, и голос был жёстким. — Мы не можем просто сидеть и ждать. Они шантажируют нас едой и нам нужно ответить.

Вадим кивнул, стукнув кулаком по столу.

— Григорий прав, надо действовать. У Чернова склады ломятся от пайков для наёмников, а наши семьи на грани голода! Нужно отобрать силой!

Один из «Молотков» — крепкий мужик с шрамом через бровь — подошёл ближе.

— Данила, мы знаем где склады. Охрану можем отвлечь, так что давай возьмём то, что нам нужно.

Другой голос из толпы:

— А топливные цистерны! Поджечь их! Пусть у них всё горит, как они жгут наши жизни!

Толпа зашумела, соглашаясь. Голоса сливались в один гул:

— Надо бить их!

— Пока мы сидим, они нас ломают!

— Данила, дай команду!

Даниил поднял руку, и шум стих.

Он посмотрел на них — на разгорячённые лица, на сжатые кулаки, на злость в глазах.

Они готовы к войне, но… готовы ли они к последствиям?

— Нет, — сказал он тихо, но твёрдо.

Тишина. Григорий нахмурился.

— Что значит — нет?

— Мы не будем нападать на склады, — Даниил посмотрел на карту, на промзону. — Не будем поджигать цистерны и не будем давать им повода.

Вадим выругался.

— Повода⁈ Данила, они уже ломают наших людей! Вчера Петровичу сломали руку! Семёну — рёбра! Какой ещё повод им нужен⁈

— Вадим прав, — Григорий шагнул вперёд. — Если мы будем просто сидеть, они нас раздавят, по одному. Мы должны ударить первыми!

Толпа снова зашумела, поддерживая. Даниил закрыл глаза, выдохнул.

Они не понимают и не осознают последствий. Система жестока, а с такими людьми шутить нельзя и, тем более, нельзя их провоцировать.

Он открыл глаза, посмотрел на Григория.

— Если мы нападём на склады, если подожжём цистерны, — сказал он медленно, — Чернов получит то, что ему нужно — повод для войны.

— Так мы уже воюем! — крикнул кто-то из толпы.

— Нет, — Даниил покачал головой. — Сейчас это забастовка, обычный протест — законное право рабочих. Если мы начнём поджоги и диверсии, мы станем террористами. И тогда Чернов разрешит наемникам действовать жестко — появятся жертвы.

Григорий стиснул кулаки.

— А сломанные руки и рёбра — это не жертвы⁈

— Это не смерти, — сказал Даниил холодно. — Пока нет смертей, мы ещё можем выиграть, но стоит пролить первую кровь — и всё. Город превратится в поле боя: женщины, дети, старики, — все ваши семьи окажутся под ударом.

Вадим шагнул вперёд, и в глазах была ярость.

— Тогда что нам делать⁈ Сидеть и ждать, пока они нас всех переломают⁈

Даниил посмотрел на него, потом на всех остальных.

— Мы продолжаем забастовку. Будем держаться и искать другие пути, но никакой