Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

— Здравствуй, Саджар, я вижу, что ты совсем обленился, раз вынуждаешь меня ехать за новостями из Буансы к тебе в посольство, — проговорил султан.

— Я очень устал и плохо себя чувствую. Здешний климат мне совсем не на пользу, — произнес посол.

— Ты так устал, что не мог даже отправить ко мне верного человека с письмом из столицы своего государства? — спросил Пангеран с сомнением в голосе.

Посол ответил:

— Есть и другие причины. Неспокойно стало в твоем Таракане, Анджи. Нескольких богатейших торговцев убили за последнее время. А ведь я знал кое-кого из них. И никто так и не отомщен, убийцы не найдены. К тому же, бледнокожие чужаки, поселившиеся на твоем острове, весьма опасны. И они связаны с испанцами, потому что именно через них идет расселение этих испанцев на Таракане. И еще. Мои люди, которые пытались подобраться к их укреплениям, назад не возвращались. Все это вызывает серьезную озабоченность моего повелителя султана Буддимана. Особенно то, что ты неожиданно прекратил военные действия против чужаков и заключил с ними какое-то соглашение.

Султан возразил:

— Ты и твой повелитель ошибаетесь. Эти красные, как мы их здесь называем, побеждают испанцев в сражениях и берут их в плен. Они враги испанцам, но относятся к врагам благородно. Они не обращают их в рабов, а предоставляют им выбор. Кто-то из этих пленных становится поселенцем, а кто-то поступает на службу к красным. Да, они захватили часть моего острова, но, что касается войны, то я решил не продолжать ее, подписав с красными договор о добрососедстве.

— Но, с неверными не может быть никакого добрососедства! — воскликнул посол.

— А что ты предлагаешь мне делать, если они уже перебили большую часть моей армии? Победить их нет никакой возможности. Потому, когда они сами предложили мир, то я согласился, — сказал Пангеран.

— Ты неправильно поступил, Анджи. Нужно было вовремя преклонить колени перед моим повелителем, как я и советовал тебе много раз. Султан Буддиман добр к тем, кто не перечит его воле. И он мог бы вовремя прислать помощь. Но тех, кто идет против него, он карает без жалости, — проговорил посол, недобро сверкнув глазами.

Саджар подошел к маленькому резному столику, на котором стояла позолоченная шкатулка, украшенная самоцветами. Открыв ее, посол извлек свиток дорогой китайской бумаги и зачитал указ:

— Его величество приказывает тебе подчиниться его воле, признать его своим повелителем и преклонить перед ним колени публично. Тогда тебе будет пожалован почетный титул предводителя дворянства Таракана и право жить в своем дворце до конца жизни. Иначе султан возьмет Таракан силой. А ты, как противящийся ему, будешь казнен.

— Получается, что султан Сулу решил лишить меня власти на моем же собственном острове? — опешил Анджи.

Посол кивнул и проговорил:

— Именно так. Моему повелителю надоело то, что ты не желаешь добровольно подчиняться его воле. И ответ от тебя требуется немедленно.

— Мне нужно подумать, — пробормотал Пангеран, нервно перебирая четки из слоновой кости.

— Подумай. Только не слишком долго. До завтра, — сказал Саджар, указав посетителю на дверь.

Выскочив из посольства, как ошпаренный, и снова заняв место в своих носилках для обратной поездки, Анджи Пангеран подумал о том, что требования Буддимана слишком дерзкие. А, следовательно, тараканские лазутчики в столице Сулу не врали. И на острове Холо действительно вовсю готовятся к нападению на Таракан. Вот только Буддиман не учитывает, что остров теперь находится под защитой красных. Да и знает султан про них, похоже, совсем немного, иначе не рискнул бы идти войной.

Сам же Пангеран не только общался с адмиралом по имени Яков, но и подписывал договор о дружбе на борту его огромного белого прекрасного корабля, лишенного парусов, но скользящего по воде быстрее любого другого. А какова мощь его орудий, за это время убедились пираты адмирала Ахбада Дастарана, потеряв при попытках атаковать большую часть своего флота. С тех пор, едва завидев вдали этот белый корабль, пираты сразу же уводили свои кораблики, спасаясь бегством. Не приближались они и к маленьким подобиям белого корабля, патрулирующим воды возле того участка на острове, которые красные захватили и прочно удерживали, поскольку им нужны были для своих нужд нефтепромыслы.

* * *

Некоторым советским офицерам за четыре года уже дважды повышали звания. А кое-кто из них перепрыгнул и через несколько ступенек карьерной лестницы. Особенно это касалось самих наркомов. Двое из них, Соловьев и Саркисян, сделались из капитанов третьего ранга контр-адмиралами. А главком Колясников из капитана второго ранга, по решению двух своих коллег по политбюро, произвелся в вице-адмирала.

Хотя, в основном, такие быстрые повышения в званиях касались именно офицеров, получивших высшее образование, но были и исключения, вроде Федора Ярового, которого из мичманов тоже повысили очень значительно, аж до капитана-лейтенанта. Как было сказано в приказе: «В порядке исключения и за особые заслуги». Впрочем, сам Яровой воспринял это повышение, как должное. Ведь и должность ему дали соответствующую. Шутка ли, первый секретарь обкома целого острова размером с Мальту, да еще и не менее важного в стратегическом отношении! Да о таком повышении в своей партийной карьере Федор, конечно же, еще не так давно и мечтать не мог!

С другой стороны, раз уж наркомы непонятно из каких соображений решили повысить какого-то английского пирата без всякого образования, то чем он, Яровой, хуже? Вообще-то у Федора, и не только у него, вызывала недоумение вся эта непонятная история с таким поощрением английского капера. Ведь этот самый Френсис Дрейк, тоже, как и Яровой, произведенный в звание капитана-лейтенанта, лично приказал взять на абордаж «Богиню», в результате чего погибли люди. А вместо того, чтобы повесить гада или расстрелять, наркомы не только простили его, но и назначили этого корсара командовать Карантинным фортом и отрядом береговой обороны!

Единственное оправдание такому решению наркомов Федор видел лишь в том, что, фактически, этот бывший английский пират вместе со своими головорезами больше всего занимался конвойной службой, сделавшись отличным тюремщиком для испанцев. Ведь после первого мятежа испанских военнопленных были приняты необходимые меры безопасности ради того, чтобы избежать повторения подобных инцидентов в будущем. И все трофейные испанские корабли с тех пор не приводили сразу в гавань, а сначала отправляли их к пристани Карантинного, чтобы там англичане, будучи природными врагами испанцев, сами занимались предварительными фильтрационными мероприятиями, разоружая вновь прибывших и определяя, кого из них можно переправлять