Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Князь не справился. На автомате стал отбиваться всполохом, кинул «молот» и выставил ладонь с банальным щитом.

— А-а-а!

Он закричал, когда рука переломилась в запястье и стала короче на целую ладонь.

— Уууу!

Зажимая культю, Тюфякин упал на колени. Кровь марала снег вокруг него алым, не собираясь униматься.

— Помогите-е-е-е!

Один из прапорщиков бросился к Тюфякину, на ходу вытаскивая из кармана платок. Нет, здесь нужен ремень, чтобы перетянуть руку и остановить кровь, а не тряпочка.

— Сволочь!

Второй прапорщик застыл на месте, вылупился на меня и беззвучно зашептал что-то. Лицо его покраснело от напряжения, и через секунду он бросил в меня «молот». Почти одновременно секундант-подпоручик обрушил огненный всполох на Кижа.

Да что за люди-то такие?! Напасть во время дуэли? Убью!

Эфир забурлил вокруг меня. Тяжким усилием, словно поднял в одиночку карету, я отбил «молот» в сторону.

В груди лопнули струны, удерживающие Анубиса. Талант рванул наружу, рыча и разбрасывая вокруг тёмные протуберанцы. Одно из магических щупалец добралось до прапорщика и рассекло ему горло.

Нарушитель дуэльного кодекса захрипел. Булькая, начал заваливаться на спину. А щупальце уже втягивалось в мою грудь, таща за собой призрачное мерцание, вырванное из прапорщика.

Я повернулся в сторону секунданта, но было поздно. Тот уже оседал на траву, закатив глаза и держась за рассечённую грудь. А над ним стоял Киж — в тлеющей одежде, с лицом, вымазанном чёрной сажей, и белыми от бешенства глазами.

— Нельзя! Так! Делать! — заорал он и пнул мёртвого секунданта. — Вот тебе, урод!

— Дима, прекрати.

Резкий сброс эфира высосал из меня все силы. Я пошатнулся и тяжело опёрся о саблю, отмечавшую барьер.

* * *

Они все были мертвы. Секунданта убил Киж, я разделался с прапорщиком, а Тюфякин с помощником стали жертвой случайности. «Молот», который я отбил, ударил в них рикошетом, не оставив ни единого шанса. Смотреть на их останки было страшно, и я отвернулся.

— Боевые заклятья на дуэли, вмешательство секундантов в поединок, — Киж пнул труп последний раз, — за такое смерти мало. Константин Платонович, разрешите я их в озеро выкину? Недостойны они похорон на освящённой земле.

— Хватит, — я с трудом вдохнул, — смерти всегда достаточно. Лучше помоги мне.

Дуэль высосала все силы. Даже стоять было сложно — колени подгибались, будто из них вынули кости.

Киж бодрой рысцой подбежал ко мне, поддержал, помог одеться и довёл до коня.

— Сейчас поедем, Дмитрий Иванович, сейчас.

Вытащив small wand, я нарисовал Знак безмятежности — лучшее средство смыть эфирные отпечатки. Не думаю, что сюда пришлют специалиста, умеющего их снимать, но бережёного и бог бережёт. Искать участников дуэли всё равно будут, и оставлять лишнюю зацепку я не собирался.

— Всё, можно ехать.

— Константин Платонович, вы в порядке? Слишком бледно выглядите.

— Нормально.

Анубис уже восстанавливал силы и начал потихоньку подпитывать и меня. Час-другой, и буду как новенький. Но с такой выносливостью надо что-то делать! Диего никаких упражнений для этого не давала, значит, придётся импровизировать. Пробовать делать массированный выброс эфира, тренировать Анубиса отдавать больше сил. И поспрашивать боевых магов, как они развивают устойчивость для долгого сражения.

* * *

Вернувшись «домой», я привёл одежду в порядок и чуть ли не силком заставил себя позавтракать.

— Сволочи, — ворчал Киж, сменив испорченный модный наряд на одежду попроще, — такой камзол угробили.

Он повёл носом и поморщился.

— И палёным теперь воняю. Константин Платонович, вы не умеете выводить запахи?

— Нет, Дмитрий Иванович, не умею. Ты уже закончил с переодеваниями? Тогда вернись на место дуэли и посмотри осторожно, что там будет происходить. Проследи, если надо, за дознавателями. В общем, проконтролируй ситуацию, не выйдут ли на мой след.

— Понял, сделаю.

Киж поклонился и отправился на задание.

— Васька!

Денщик появился через секунду, будто стоял под дверью.

— Я, вашбродь!

— Вот тебе бумажка с адресом. Пойдёшь туда и отыщешь подполковника Суворова. Скажешь, от кого, и узнаешь, когда он выезжает.

— Так точно, вашбродь, всё сделаю.

Только Васька ушёл, в комнату попыталась войти горничная. Но я на неё рявкнул, и девушка, ойкнув, исчезла за дверью.

Я успел вовремя. Не прошло и минуты, как я остался один, и тело стало будто ватным. Навалилась усталость, глаза сами закрылись, и я провалился в забытьё.

И в этот раз даже не вздрогнул, когда на моё плечо легла узкая ладонь, веющая холодом. Не зря же я почувствовал приближение «вызова» и разогнал всех, чтобы встретить его в одиночестве.

— Молодец. — За спиной усмехнулись. — Втягиваешься. Люблю понятливых.

Тонкие пальцы погладили меня по шее.

— Спасибо за подарок, мне очень понравилось — сразу четыре чистых Таланта стоят дорого. Пора выдать тебе достойную премию.

Я ощутил внутри себя песочные часы. Большие, из толстого стекла, с жёлтым песком внутри. Тоненькой струйкой он сыпался в нижнюю чашу, каждое мгновение по песчинке. Если бы я захотел, то точно, до дня, мог сказать, сколько мне осталось. Нет, не хочу знать! Не желаю! Лучше уж встретить конец внезапно, чем, как приговорённый, ждать своего срока.

Смерть опять усмехнулась. И тут же в верхнюю чашу часов посыпался новый песок. Чёрный, как мрак могилы, и одновременно красный, как та кровь на снегу. Ровно четыре дополнительных года, секунда в секунду.

Глава 30

— Книжный вор

После «свидания» с моей милой работодательницей оставаться в одиночестве было невыносимо. Хотелось ощутить жизнь, услышать смех и голоса людей. Честное слово, я готов был отправиться в какой-нибудь кабак и устроить там гулянку с первыми попавшимися офицерами.

Впрочем, желание воплотить мне бы всё равно не удалось. На улице стояло позднее утро: ночные гуляки уже отправились спать, а проснувшиеся ещё даже не выходили на улицу. Ну и ладно, не очень-то и хотелось, найду другую компанию. Да и было в городе одно место, которое стоило посетить — Альбертина, кёнигсбергский университет.

Профессора, студенты, учёные диспуты и прочие академические радости меня интересовали мало. А вот жемчужина университета, Серебряная библиотека, манила своими сокровищами. Знаменитый двадцатитомник со сводом всех известных Знаков, сотни трудов по механике и главное — нужные мне книги по теоретической магии.

Минут через сорок я уже входил в здание Альбертины. Колонны, своды, помпезная лепнина, роспись на стенах, огромные хрустальные люстры в холле. Сразу видно — университет не бедствует, а его покровители не скупятся для любимого детища.

Альбертину пронизывал знаменитый цвергский «ordnung» — везде царила дисциплина, порядок и тишина. Это вам не Сорбонна с гомонящими и переругивающимися