Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

студентами, лютнистами и игрой в карты. Здесь всё было чётко и строго: ходить тихо, не болтать, при движении держаться правой стороны, кланяться профессорам. Все студенты щеголяли в старомодных длинных мантиях и шапочках с квадратным верхом. Наблюдая такие казарменные порядки, я сто раз сказал спасибо, что попал в Париж, а не сюда.

— Добрый день, — я поймал за локоть какого-то студента, — не подскажете, как пройти в Серебряную библиотеку?

Студентик чуть не подпрыгнул от неожиданности. Хлопая глазами, он силился что-то сказать.

— Што?

— Как пройти в библиотеку? Серебряную.

— Эм… Мммм… Ну, — студент перешёл на шёпот: — прямо. Потом направо и вверх по лестнице на второй этаж.

— Благодарю!

— Тише, сударь, — он приложил палец к губам, — господин ректор требует соблюдать тишину. Разговоры не должны мешать размышлениям профессоров.

Я кивнул, с трудом сдерживая смех. Хороши местные порядочки! Мешать размышлениям, надо же, какая формулировка. А как же споры, в которых рождается истина? В такой гробовой тишине можно придумать только какую-нибудь завиральную или особо пакостную теорию. Ох уж эти цверги, с их «пещерными» порядками. Но шуметь назло загадочному ректору я не собирался. Моё дело попасть в библиотеку, а не переписывать местный устав.

Разыскивая лестницу на второй этаж, я наткнулся на самую настоящую толпу. Кучка студентов толклась возле входа в аудиторию, вставая на цыпочки и вытягивая шеи, чтобы разобрать голос, читающий лекцию. Опоздавшие, которых не пустили? Или такой интересный предмет, что все не поместились?

Подойдя к студентам, я попытался прислушаться, что же там происходит внутри.

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу, der Zauberstab, бу-бу-бу. Бу-бу-бу, Magier, бу-бу-бу…

Ничего не понятно! Мало того, что лектор бубнит, так ещё и лекция на немецком. А я не настолько понимаю этот язык, чтобы разобраться в специальных терминах и академическом стиле изложения.

— Что здесь происходит? — шёпотом спросил я ближайшего студента.

— Чшш! — он обернулся и сделал страшные глаза. — Не мешайте! Сам профессор Иммануил Кант читает свою знаменитую «Критику чистой магии».

Этого мне ещё не хватало. Нет уж, упаси меня бог от кабинетных учёных, разбирающих магию на составные части и делящих её на всякую гносеологию, ринотиллектологию и натуромагософию. Магия — это в первую очередь деланье, а не созерцание. Ни один из этих теоретиков не мог нарисовать даже самого простого Знака.

Я махнул рукой и продолжил поиски библиотеки.

* * *

Ух, какой шикарный у них читальный зал! Здоровенный! Отдельный стол для каждого посетителя, стеллажи с книгами вдоль стен до самого потолка, в окнах цветные витражи, будто в соборе. Красотень!

— Что фам угодно?

Дорогу мне заступил седой господин, с явной цвергской кровью. Ростом ниже меня, лицо будто из камня вырезано, и большие волосатые уши.

— Вы кто, простите?

— Марк Зузак, — он свысока посмотрел на меня, — главный библиотекарь.

— Добрый день, — я приветливо улыбнулся. Ссориться с этим суровым дядькой в мои планы не входило, — премного наслышан о вашей великолепной Серебряной библиотеке, самой обширной в этом краю.

— О да, — он задрал нос, — наш каталог больше, чем в Кёльне. И уж точно префосходит фсё, что есть в Петербурге.

— А уж ваш знаменитый двадцатитомник — редкость, какую не сыщешь во всей Европе.

Во взгляде библиотекаря появилась королевская спесь.

— Так и есть. Это полное собрание деланной магии, молодой человек. Любой униферситет был бы счастлиф получить копию. Но мы не разрешаем их делать. Желаете взглянуть? Учтите, прикасаться руками запрещается, только смотреть.

— Боюсь, моё сердце не выдержит вида великолепной книги, которую нельзя прочитать.

Библиотекарь снисходительно усмехнулся.

— Только профессорам фысокой науки разрешается читать этот труд. Исключения делаются с письменного разрешения ректора.

— Понимаю, — я склонил голову, — а могу я попросить книги попроще? Меня интересует общая теория деланной магии.

— Общая теория? Хм… — он прищурился, — приходите через неделю, я составлю фам подборку.

— Прошу меня простить, а нельзя как-нибудь быстрее? Скажем, прямо сейчас?

Цверг смерил меня презрительным взглядом.

— Ф библиотеке нельзя торопиться, молодой человек. Книги не любят пустой суеты и бестолковой спешки, — он поджал губы и добавил: — Подборка из десяти книг прямо сейчас обойдётся фам в десять серебряных талеров.

Вот ведь жук! Нельзя торопиться, понимаешь ли. А за деньги, значит, можно? Ладно, пусть будет так. Недели у меня нет, завтра я должен отбыть в войска. Правда, цены у этого цверга просто безбожные.

— Русскими рублями возьмёте? Серебряными, естественно.

Он кивнул.

— Оплата фперёд, молодой человек.

Не торгуясь, я отсчитал ему деньги. Грабитель, а не библиотекарь.

— Очшень хорошо. Дитфрид!

На зов из-за стеллажей выбежал худой молодой человек. Низенького роста, безбородый, с цвергскими чертами лица.

— Дитфрид, принеси молодому человеку книги по списку тридцать пять.

— Слушаюсь, господин Зузак.

Он поклонился и исчез между книжными шкафами.

— Присаживайтесь, — библиотекарь указал на столики в центре зала, — выбирайте любой.

Мошенник, самый настоящий бандит. Список тридцать пять, да? А как же «составлю подборку за неделю»? Нет, не зря я цвергов недолюбливаю. И самое плохое, что ругаться с ними бесполезно — они не понимают, что не так в их поведении. Прижимистость, скупость и жадность считаются национальной добродетелью. А уж развести на деньги инородца — так и вовсе святое дело. Ладно, ерунда, в любом случае, мне нужны эти книги.

* * *

Из всех книг, что принёс молодой цверг, по-настоящему полезной оказалась только «Малая теория Знаков и Печатей». Остальные были написаны путано, авторы изгалялись в выражениях и больше прославляли себя, чем объясняли читателю. А «Малая теория» была написана ясно, чётко и освещала многие тонкие моменты. К моему удивлению, её автором была женщина — Кристина Роккати. Кажется, я даже слышал о ней: итальянка-вундеркинд, лет пять назад ставшая президентом Академии Ровиго. Молодец какая! И добилась многого, и пишет так, что отрываться не хочется.

Увы, как бы хорошо Роккати не писала, но одолеть книгу за день было невозможно.

— Уважаемый, — с книгой в руках я подошёл к библиотекарю, — подскажите, где я могу приобрести экземпляр этой книги? Быть может, книжные лавки, букинисты, или ваша библиотека делает копии.

Зузак посмотрел название и покачал головой.

— Увы, ничем не могу помочь. Этот научный труд не продаётся в городе. А копии мы не снимаем — читайте здесь, если вам необходимо. Выносить книги из библиотеки строго воспрещается.

Он забрал у меня томик.

— Дитфрид! Отнеси книгу на полку, наш посетитель уже закончил.

Кажется, мой вопрос о копии его раздосадовал. Ну, прости, дядя, не все могут сидеть в твоём хранилище месяцами. Может быть, потом, когда буду возвращаться с войны, я задержусь в Кёнигсберге и почитаю.

— До свидания, уважаемый.

Я