Тепла хватит на всех 3 - Сергей Котов

Рядом, на прикроватной треноге, стоял деревянный кубик с заживляющим кремом, которым меня снабдили накануне. Он оказался вполне эффективным — потёртости саднили намного меньше. Я откинул тёплое покрывало, которым укрывался во сне. После чего набрал горстку крема кончиками пальцев и начал натирать им плечи.

«Знаешь что? — я мысленно обратился к Васе, набирая горстку крема и натирая им плечи. — Почему эти штуки внутри меня способны почти мгновенно заживлять опасные порезы, могут справиться с сильнейшими ожогами — но при этом вообще никак не реагируют на такие вот неприятности?»

«О, это просто, — ответил Вася. — Если бы они заживляли каждую царапину — это было бы сильно демаскирующим фактором. Опасным. Понимаешь? Поэтому и настройка такая: вмешиваться только тогда, когда есть реальная угроза жизни или боеспособности».

Я грустно вздохнул, поднялся и направился в сторону умывальника.

«Вась…»

«Да?»

«Вчерашние травки, — сказал я. — Они вроде бы безобидные, да? А посмотри, пожалуйста, как влияет их сочетание на гормональный баланс с учётом разницы в циркадных ритмах местных людей и меня».

Последовала секундная пауза.

«Ты прав, Женя. А я дурак, что даже не подумал об этом, — признался напарник. — Это была сыворотка правды. Если бы уровень мелатонина у тебя был ниже, как и полагалось на тот момент для местных, реакция разложения алкалоидов пошла бы иначе».

«Ясно».

Ещё одна пауза.

«А знаешь, что вчера осталось недосказанным?» — вдруг спросил Вася.

«Что же?» — спросил я, откидывая тёплое покрывало, которым я укрывался ночью.

«Воздушный клапан, — сказал напарник. — Она его даже не упомянула».

«Я не стал форсировать этот вопрос, — ответил я. — Но помню об этом».

«Мне кажется, она может не знать, что это такое, — продолжал напарник. — Тогда вопрос, как и зачем это попало ей в руки, становится интригующим. Не так ли?»

Я зашёл в умывальную, отодвинул заглушку с желоба, по которому текла тёплая, чуть солоноватая вода и ополоснул лицо.

«Думаешь, Макс нашёл способ подать нам знак?» — спросил я.

«Это одно из возможных объяснений», — сказал Вася.

«Ну и что он мог иметь ввиду этим?»

«Понятия не имею. Не могу вычислить. Может, ты подскажешь?»

Я задумался. Имеет ли значение выбор детали, или же просто Макс отправил первое, что оказалось под рукой? Вопрос, конечно, в том, как именно клапан оказался в его распоряжении. Он возвращался на корабль? Или взял его с собой тогда, когда высаживался в первый раз? Но зачем? Из суеверия? Кто его знает — что там принято у настоящих лётчиков…

«Хорошо бы определить, исправен ли он», — заметил я.

«Согласен, — ответил Вася. — Зонды уже на подходе. Направлю один, чтобы проверить?»

«Давай, — согласился я. — Только осторожно. Нельзя допустить, чтобы зонд попал в чужие руки… кстати, что с зондами Макса? Какие-то из них остались на связи?»

«Судя по автоматическим отчётам, он не успел ими воспользоваться. По идее, они всё ещё должны быть на „Росе“. Но корабль не выходит на связь, так что…»

«Да понятно. Ладно давай для начала поймём, что с клапаном — а уже потом будем думать дальше».

Я снова нацепил на себя тяжёлую юбку и сапоги. Защиту я решил оставить в номере — по местным обычаям это вполне допускалось.

Хозяйка ждала меня в большом круглом помещении в центре здания. Здесь не было окон, а в самом центре находился круглый стол, окружённый короткими скамейками. На столе дымилась каменная посуда, распространяя аппетитные запахи.

— Вот, немного лизерлина и фламбуса, — смущенно опуская глаза, произнесла она. — Я потушила. Так полезнее, что бы там ни говорили…

— Спасибо, — ответил я, делая шаг по направлению к столу. — Меня, кстати, Тейдан зовут. Вчера мы не были друг другу представлены.

— Айлийя, — улыбнувшись, ответила она. — Очень приятно, Тейдан. Хорошее имя. Приятно звучит.

Я занял место за столом и вопросительно посмотрел на хозяйку.

— Что-то не так? — с тревогой спросила она.

— А ты? — удивился я. — Разве не будешь со мной завтракать?

— А… можно?

Ещё одна смущённая улыбка.

— Нужно! — ответил я, привставая, чтобы отодвинуть соседнюю скамейку.

Айлийя села рядом, придвинула к себе каменный квадрат, заменяющий тарелку, взяла щипцы. Потянулась ими к ближайшему котлу, взяла немного тушёных овощей с мясом.

— Давно ты здесь живёшь? — спросил я.

— Давно, — кивнула Айлийя, — больше десяти лет.

Я мысленно прикинул. Получилось около четырёх лет по земному исчислению.

— Не тяжко тут, в подземелье?

— Нормально. Но я иногда бываю на поверхности — отдохнуть, понежиться под солнцем, подышать воздухом моря… иначе здоровье может ухудшится. Многие из наших так делают, постоянно жить под землёй невозможно.

Она положила в рот рагу и, укоризненно нахмурив брови, указала своими щипцами на мою пустую тарелку.

Я был вынужден отведать угощение. Рагу оказалось великолепным; мясо тушилось достаточно долго, чтобы разваливаться во рту, но овощи сохранили свою текстуру и аромат.

— Вкусно? — спросила она.

— Очень, — признался я, протягивая щипцы за добавкой. — А здесь, в городе, ты чем занимаешься? Содержишь этот постоялый двор?

Айлийя рассмеялась. Я опустил взгляд, делая вид, что смутился.

— Этот постоялый двор — мой дом. Просто Грайя определила тебя ко мне на постой, решив, что ты чем-то мне можешь быть интересен.

Вот теперь я смутился уже по-настоящему. Айлийя была достаточно привлекательной для того, чтобы определённые мысли начали приходить ко мне в голову.

— А так я занимаюсь звёздами, — продолжала хозяйка. — Айлийя считает меня астрологом, но это не так. Я не очень верю в то, что судьбу отдельных людей можно просчитать по небесным светилам.

В местном диалекте, когда речь идёт о некоторых специфических видах деятельности, существительное, обозначающее тех, кто ими занимается, не имеет рода. Когда Грайя заговорила про астролога, я про себя решил, что он почему-то должен быть мужчиной. И ошибся.

— Вот как… — пробормотал я, зачерпывая очередную порцию рагу.

— Ты очень интересный, Тейдан, — продолжала Айлийя. — Но я не очень хорошо разбираюсь в военном деле. И в воинах…

— Достаточно того, что ты разбираешься в звёздах… — я неуклюже попытался сделать комплимент, и неожиданно это сработало: Айлийя опустила взгляд, а на её щеках появился заметный румянец, отчётливо выделявшийся в мягком свете биолюминесцентных светильников.

—