Гиблое дело - Кори Доктороу

– Жесть какая, – сказала она. – Уф. Сочувствую.

– Да уж ладно, – ответил я. Осознание ситуации накатывало волнами, и меня разрывало между яростью, страхом, обидой и жаждой мести. Поначалу кофеин помогал, но потом раздраконил только сильнее. На террасе кофейни было душно и жарко, несмотря на тень и вентиляторы, и я пропотел футболку и шорты насквозь.

– Где ночевать будешь?

Я пожал плечами.

– Дома. У меня в комнате еще терпимо, за пару часов приберусь. Видимо, они думали, что легко найдут то, за чем приходили, и свалят, а в итоге не нашли, разозлились и на выходе начали громить все подряд. Так что буду потихоньку убираться. – Я снова пожал плечами. – Все равно делать нечего, стройку-то отменили.

Она покачала головой.

– Приходи к нам. Хоть на время, пока дома бардак. Страховка же покроет уборку?

– Надеюсь. Жду вот, когда мне отзвонятся.

– Ну вот и все. Сегодня переночуешь у нас, а завтра уже будешь знать, что со страховкой. Если она есть – ну и отлично, люди деньги за уборку получат. Если нет, мы что-нибудь сообразим.

– Тебе не обязательно помогать…

– Да, не обязательно. Но я хочу. Ты ведь нам помог, когда мы в этом нуждались.

– Но я ведь не в долг помогал. Просто, ну, а как по-другому? Я по справедливости помогал, не из милости.

– Вот именно, дурила. Я не милость тебе предлагаю, а справедливость.

– Ох.

* * *

Ана-Люсия жила в свободной комнате у пожилой индийской пары, чей дом стоял неподалеку от Кеннет-Вилладж. Из окон открывался вид на старое кладбище – Гранд-Вью с его испанской плиткой и выбеленными стенами. Она делила комнату с еще одной девушкой, Мэйсон. Когда-то здесь жила дочь владельцев, но она выросла и уехала, а двухъярусная кровать с двуспальной койкой внизу и односпальной наверху осталась. Мэйсон сказала, что уступит мне верхнюю койку, а сама переночует с Аной-Люсией. Я сказал, что могу поспать на полу. Спор я не выиграл, а потом нас услышала Манит, мать той самой съехавшей дочери, и с апломбом фокусника достала из-под кровати раскладушку.

– И даже не спорьте, кому достанется раскладушка, – сказала она, с улыбкой грозя нам пальцем. – Там спит Брукс. На чистом белье, между прочим.

Все рассмеялись, и Манит позвала нас на кухню пить чай со специями. Я показал ей фотографии дома, и она пролистала их, качая головой и приговаривая, как все это мерзко.

Вечер подкрался незаметно: за круговертью эйфории от встречи с Фыонг, страха, ярости и отвращения я не заметил, как пролетел день. Не успел я оглянуться, как на улице успело стемнеть, живот урчал, а Манит снаряжала меня чистым постельным бельем.

Я вызвался помогать Манит с ужином, и она терпеливо рассказывала, какие специи использует для чана масала и как именно жарит кабачки со своего огорода, прежде чем замариновать в терпком уксусе. Пока мы готовили, ее муж, Кабир, болтал с родственниками из Мумбаи по видео – они как раз завтракали, сгрудившись за столом, и при виде меня махали и наперебой приветствовали.

После ужина глаза начали слипаться сами собой, и, когда я чуть не разбил тарелку, загружая посудомойку, меня отправили спать. Я не стал спорить и проснулся только пару часов спустя, когда Ана-Люсия переступила через раскладушку, пробираясь к кровати, но тут же снова уснул. Возвращения Мэйсон я не запомнил.

На следующее утро я проснулся с рассветом, сначала растерялся, а потом сообразил, где нахожусь, тихонько выбрался из дома и доехал на велосипеде до «Лу», где купил большую коробку ароматных круассанов. Вернувшись к Манит, я обнаружил на кухне Кабира в пижаме, варящего кофе. Он помог мне найти красивую корзинку, показал, где стоит варенье, и мы накрыли на стол.

– Не стоило так утруждаться, – сказала Манит позже, стряхивая крошки со рта и ночнушки.

– Лично я только рада, – сказала Ана-Люсия, разрывая последний круассан пополам и перекладывая на тарелку.

– Лучшие в Лос-Анджелесе, – заметил я. – Если не во всей стране, не считая Луизианы.

Ана-Люсия попыталась что-то сказать, но изо рта вылетели одни крошки.

Я намеревался пойти прямо домой, но потом вспомнил о забитом сливе и решил воспользоваться предложением Манит и Кабира сходить в душ у них, после чего горячо поблагодарил за гостеприимство и ушел с баночкой домашних маринованных огурчиков Манит на дне сумки.

Оставив велосипед перед домом, я машинально направился к задней двери, через которую обычно входил, но потом вспомнил, что вчера именно эта привычка помешала заметить плачевное состояние дома, и прошел через главную дверь.

И коридор оказался чист! Ну, как минимум чище вчерашнего: кто-то убрал вещи с пола, поправил картины, повесил куртки и выстроил обувь ровным рядком. Какое-то время я молча взирал на все это, потом заглянул в гостиную (бардак там остался прежним), а затем с затаенным дыханием сунулся на кухню, где вчера царил сущий ад.

Ее прибрали. Даже прислонили к шкафчикам дверцы, от которых те были оторваны, и сложили разбитую посуду в большие мусорные пакеты вместе с испорченной едой.

Пол, стол, пустой холодильник – все поверхности буквально блестели, а на столе лежала сложенная записка с моим именем, напечатанным сверху.

Я развернул ее, хотя и так знал, что увижу.

Брукс,

Прости, что не стали тебя дожидаться. Надеемся, помощь с уборкой немного скрасит ситуацию.

Мы съезжаем. Спасибо тебе большое за щедрость. Аренду мы оплатим до конца месяца.

Но по очевидным причинам – в доме полный разгром, – а также исходя из прочих соображений – ты хочешь отдать его под снос и построить многоэтажку (и это круто, правда!), – мы решили, что логичнее всего будет поискать более надежный вариант.

Надеемся, ты не сильно расстроен. Давай как-нибудь вместе поужинаем, договорились?

Береги себя.

С любовью,

Милена

и Вилмар

А ниже:

PS: Ты встречаешься с Фыонг Петракис?!??!?! ВЕЗУНЧИК – Вилмар

Бросив записку на стол, я обошел дом. Их комнаты пустовали: они не только вывезли вещи, но и хорошенько прибрались. Конечно, в гостиной и у меня в спальне все еще царил беспорядок, да и хлам в виде порезанных матрасов и мешков для мусора нужно было как-то оттащить на помойку, но в целом работа на три четверти была выполнена. В принципе, можно было вызвать сантехника, нанять пару грузчиков, хорошо все продезинфицировать и жить дальше. Найти себе новых соседей. Черт, да хоть беженцев поселить.

Вот жопа.

* * *

Вчера я отписался Фыонг, когда добрался до Аны-Люсии, и с тех пор она прислала