Корпорация Vallen'ок 2 - Сергей Хардин

Сначала не у него, — слова давались врачу с трудом, — хотя все они там под пятой клана Мураками. — Я не смог удержаться от этих чёртовых карт, всё казалось, что вот сегодня я выиграю. Выиграл, даже не раз, — он повысил голос, а потом ударил кулаком по столу, — чтобы снова отдать, и снова занять, и так долгое время. А потом я узнал, что мой долг полностью принадлежит Мураками Риота. Вот тут и началось.

Что началось? — я старался разговорить доктора, это сильно упростило мне задачу по получению информации.

— Пришел Кэзуки Мураками, — он кивнул в сторону двери, — и очень доступно объяснил, какую сумму я должен, и сколько процентов я должен отдать дополнительно. Скажу одно, цифра там заоблачная, мне вовек не расплатиться. А у меня семья!

Я не стал спрашивать его, почему он не думал о семье в тот самый миг, когда садился за игральный стол. Тут он опустил руки и посмотрел на меня. Лицо было искажено гримасой страдания и самоуничижения, слезы стекали по крупному лицу.

— У меня не было таких денег, — говорил он, запинаясь, — ни сбережений, ни имущества, ничего. Они мне и предложили рассчитаться услугами. Работой по специальности, так заявили они.

— Что они под этим имели ввиду? — поинтересовался я.

— Всё, Канэко-сан, абсолютно всё, — развёл руками Фурукава, — консультации по любому поводу, лечение без лишних вопросов. Скольких членов банды я залатал за это время, и не сосчитать. И всё это безвозмездно. Я в каком-то капкане, и выхода из него нет. И, главное, мой долг не уменьшается. Сегодня, — он снова кивнул в сторону закрытой двери, — он снова пришел напомнить мне про моё место. Лично, добавив, что стоит мне даже чихнуть не по воле клана, они меня уничтожат, во всех смыслах. Они даже о семье моей всё знают.

Фурукава содрогнулся всем телом, его начало трясти мелкой, неконтролируемой дрожью, как в лихорадке. Он обхватил себя руками, словно пытаясь согреться, но дрожь шла изнутри. Я молча встал. Моя собственная ярость на Кэзуки и ту систему, в которую тот втянул врача, боролась с прагматизмом. Я нашел на стеллаже бумажный стаканчик, который наполнил водой и протянул врачу. Рука доктора так тряслась, что вода расплескалась, оставляя мокрые пятна на халате.

— Выпейте, выпейте, — говорил я, набирая еще один стакан. — Медленными маленькими глотками.

Фурукава послушно, как ребенок, сделал несколько глотков, захлебываясь. Дыхание его немного выровнялось, хотя руки все еще дрожали, а глаза были пустыми. Я сел обратно на кресло и задумался: «Самое страшное, казалось, было врачом сказано, но главное, ради чего я сюда пришел, так и осталось в тени. Надо давить дальше!»

— Меня интересует та наша странная встреча, доктор, — мягко, но с неумолимой настойчивостью, словно вскрывая гнойник скальпелем, теребил я его. — Ваши слова про портфель, его содержимое. Тогда, возле складов, на которых я работал. Магнитная карта, вот эта! — Я достал из кармана и покрутил перед его носом тем самым пропуском. — Что скрывается за теми словами, что вы тогда сказали? Что за записка про какой-то склад? Что это вообще было, док? — Я смотрел врачу прямо в глаза. — Откуда у Вас всё это? Это такая забота о здоровье пациента? Так тоже не сходится, они погибли больше года назад. Или — тут мой голос стал ледяным, — это тоже было одной из «услуг»? Еще один пунктик в вашем долговом контракте?

Фурукава сжал стаканчик так сильно, что он смялся окончательно, вода хлынула ему на колени, но он этого даже не заметил. В его глазах мелькнула дикая паника, затем полная растерянность, и, наконец, глубокая, бездонная усталость и безнадежность.

— Я клянусь здоровьем своей дочери! Я честно не знаю истинных причин, Канэко-сан! — выдохнул он, и в голосе его была искренность загнанного зверя. — Я сам не понимал до конца, что делаю тогда! Это было… отдельное поручение.

— Отдельное поручение Мураками? — непонимающе переспросил я, вконец запутавшись.

— Нет, нет, — замотал головой доктор, — это не якудза. Пару недель назад, может раньше, я не помню точно дату, меня остановили на улице, прямо возле клиники. Две черные машины, красивые, дорогие, я просто в них не особо разбираюсь, — Фурукава снова чуть не плакал, — из них вышли несколько человек в костюмах и темных очках. Вежливо, но таким людям даже бить не надо, от них исходила какая-то животная сила, попросили меня сесть в машину. Там был еще один, представительный мужчина, не якудза, я в них теперь разбираюсь, — уныло добавил он. — Так вот, тот человек холодным тоном рассказал про меня абсолютно всё. Имя, адрес, семью, даже дальних родственников. Как знал и про карты, долги, услуги якудзе. Чёрт, да он знал даже то, что никто не мог знать. И всё это он говорил со спокойствием робота, но от каждого слова у меня тряслись поджилки. И после перечисления всех моих прегрешений и правонарушений он сказал, что, так и быть, не будет бдительным гражданином, и полиция не получит анонимку на меня, и мою лицензию не отберут, а меня не посадят.

— И что же хотел этот Мефистофель? — усмехнулся я, хотя уже понял, что они хотели.

— Нужно было срочно найти Вас, — Фурукава часто прерывался, ловя ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. — Именно Вас, якобы случайно, встретить возле работы. Адрес, кстати, тоже он мне продиктовал. И велел передать Вам эту карту и записку. И заставил выучить те слова, что я должен был Вам сказать. И всё, больше ничего от меня не требовалось. — Его лицо покрылось испариной. — Он заставил повторить эти слова несколько раз, хотел убедиться, что я запомню. Поймите меня, Канэко-сан, это была такая мелочь, а я не мог отказаться. И я сделал всё, как он мне велел. И я его больше не видел. Я даже и не разглядел его, свет в салоне был выключен, а окна сильно затонированы.

Я внимательно смотрел на врача, стараясь прочесть. Паника, стыд, отчаяние — всё то было подлинным, не наигранным. Но у меня был еще один, «контрольный вопрос».

— А что потом? — спросил я, нависая над столом. — После того, как встретились со мной, передали карту, сказали эти заученные слова? Как доложили о выполнении,