Князь Кошмаров - Василий Горъ

Филипповичем я уже пересекался. В Императорском дворце. Соответственно, помнил, что этот аристократ — слабенький Рында с двенадцатью энергетическими узлами, развитыми абы как, чуть менее кичлив, чем другие члены Совета, предпочитает не говорить, а слушать, и видит во мне не самостоятельную фигуру, а креатуру Людмилы Евгеньевны. Очень неплохо помнил и информационный блок, описывающий этого человека. Благо, Дайна делилась самыми важными «разведданными» перед каждым заседанием или беседой. Тем не менее, ни симпатий, ни антипатий не испытывал — Авдеев не видел смысла «вкладываться» в общение с пешкой, держался особняком, но при этом вел себя исключительно вежливо и на редкость предупредительно. В общем, приезд этой личности в мое родовое поместье выбивался из ряда вон. И в любое другое время мог бы заинтриговать. Увы, в этот понедельник я бы предпочел обойтись без подобных визитов, поэтому, заметив «силуэт» гостя в области покрытия прозрения, оценил энергетики водителя и телохранителя, поморщился и ответил на вопрос Дайны, прозвучавший в гарнитуре:

— Он приехал в сопровождении двух Гридней…

— Ну, так род — городской на всю голову. Плюс заимка — в «восьмерке»! — напомнила верная помощница, сообщила, что встретит Авдеева Иришкой в компании Фагота, и вздохнула: — По-хорошему, не мешало бы вернуть домой хотя бы Ольгу, но ей сейчас не до гостей, а этот тип не предупредил о визите, так что с тебя и взятки гладки. В общем, танцуй от того, кто свободен. То есть, от Настены. Кстати, не сделаешь ей красивый комплимент — застрелюсь, то есть, лишу тебя себя: девочка в кои-то веки приоделась и накрасилась без ценных указаний моего вместилища, соответственно, не уверена в результате.

Я уставился на дверь, к которой подходил «силуэт» эмпатки, немного подождал, оглядел «секретаря-референта» с головы до ног и убито вздохнул:

— Настен, у тебя совесть есть? Для того, чтобы общаться с Авдеевым, мне нужны ясный ум и сфокусированность не на тебе, а на вопросах, которые наш гость собрался обсудить!

Она парировала в том же стиле так легко и быстро, как будто готовилась к шуточной пикировке именно на эту тему:

— Авдеев — чужой, значит, может и подождать. А я — своя. Значит… хм… фокусируйся. И как можно энергичнее: я вся в предвкушении!

Если бы не трансляция эмоций, я бы мог и загрузиться. А так рассмеялся, назвал ее болтушкой, порадовал нормальным комплиментом и помог сесть в кресло по правую руку от меня. Потом поделился кое-какой информацией о Прохоре Филипповиче, ответил на два уточняющих вопроса и снова уставился на дверь. Вовремя — не прошло и пяти секунд, как она открылась, и на пороге возникла Кукла.

Следующие минуты полторы-две ничем особенным не удивили — гость ответил на приветствие, извинился за приезд без предупреждения, дал понять, что нарушил «регламент» не просто так, похвалил мой особняк и коллекцию трофеев, вручил «небольшой презент», принял приглашение располагаться и сел. А после ухода Иришки и Фагота сообразил, что я намерен разговаривать в присутствии Настены, изъявил желание пообщаться тет-а-тет и даже достал из стильного кожаного портфеля артефактную «глушилку».

Узлов, «ответственных» за ментальные воздействия, в его энергетике не было. Не пугал и ранг ядра. Но я отрицательно помотал головой и вежливо отказался идти навстречу:

— Прохор Филиппович, Анастасия Викторовна получила место личного секретаря-референта члена Императорского Совета отнюдь не за красивые глазки: она — член моей семьи, и я ей доверяю.

Авдеев, естественно, не обрадовался, но альтернативы не предлагалось, так что он склонил голову в знак согласия с моим решением, отказался от предложенных прохладительных напитков, чая и кофе, врубил свою приблуду и перешел к делу:

— Ваше Сиятельство, еще лет семьдесят тому назад мой род владел тремя тренировочными заимками, за счет чего считался одним из самых сильных в Империи. Увы, в две тысячи четыреста тридцать третьем году высокоранговое зверье отбило самую дальнюю, располагавшуюся в «троечке», а в сорок шестом — вторую, располагавшуюся в «четверке». Мы пытались вернуть себе и первую, и вторую, но теряли группу за группой по-настоящему сильных Одаренных, в конечном итоге сочли потери неоправданно высокими и сдались. В смысле, начали инициировать и раскачивать молодежь в «восьмерке». Потом был ряд межродовых войн, пусть выигранных, но основательно проредивших ряды наших Одаренных, и к концу прошлого века мы, Авдеевы, превратились в так называемых «городских». До недавнего времени это практически не мешало — более чем достаточный уровень влиятельности, прочные родственные связи и финансовые возможности позволяли жить чаяниями Империи, то есть, рожать детей, воспитывать их достойными личностями, поддерживать Воронецких, развивать производство и пусть медленно, но уверенно ускорять технический прогресс анклава.

После этих слов он кинул нечитаемый взгляд на Настену, сжал и разжал левый кулак, снова уставился мне в глаза и криво усмехнулся:

— Новая эпоха расцвета магии, начавшаяся в Империи с вашей подачи, вернула на Надежду Закон Силы и либо уже создала, либо в ближайшее время создаст нам целый комплекс серьезнейших проблем: в родах, оппозиционных Императорскому, наших конкурентов и даже в союзных начали появляться по-настоящему высокоранговые Одаренные, ни во что не ставящие порядки, устанавливавшиеся веками, и жаждущие власти, денег и всего того, что можно отнять у тех, кто слабее. Воевать с такими личностями — самоубийство: один-единственный более-менее опытный Кошмар первого ранга справится со всей моей родовой дружиной, в которой нет ни Князей, ни Богатырей. А первая же уступка станет началом конца. Причем для всего рода…

Его выкладки звучали более чем логично, поэтому я согласно кивнул, и Прохор Филиппович перешел к основной части обсуждаемого вопроса:

— По утверждениям моих аналитиков, силами моей родовой дружины более-менее реально застолбить место и построить тренировочную заимку не глубже, чем в «семерке». И даже если все пройдет, как по маслу — то есть, нам все удастся, и заимка построится, скажем, к середине лета, то прорыв тридцати с лишним моих Гридней в третий ранг не позволит набрать темп развития, необходимый для обретения паритета силы с потенциальными противниками.

— И чего вы хотите от меня? — полюбопытствовал я.

Авдеев поиграл желваками, снова покосился на Настену, поколебался и рубанул правду-матку:

— По уверениям все тех же аналитиков, вы каким-то образом игнорируете большинство постулатов теоретической магии, то есть, инициируете не только юных, но и взрослых простецов, развиваете новоявленных Одаренных в разы быстрее, чем кто-либо еще, помогаете родичам проходить трансформации без каких-либо