Лекарь в мире ЗОМБИ 5 - Сергей Леонидович Орлов

В груди начал закипать смех — горький, злой, почти истеричный. Я не сдержался, и он вырвался наружу, эхом отражаясь от стен.

— И я должен в это поверить? — я покачал головой, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Какие-то твари решили поиграть в богов на нашей планете? Ради чего? Развлечения?

— Не твари, а представители более развитой цивилизации. И делают они это ради вполне прагматичной цели — создания эффективных солдат для межгалактического конфликта.

Пока она говорила, её пальцы коснулись браслета на запястье — тонкого серебристого обруча с мерцающими символами. В воздухе между нами возникла трёхмерная проекция Земли, медленно вращающаяся вокруг своей оси. Континенты были испещрены разноцветными точками — красными, зелёными, синими — пульсирующими с разной интенсивностью.

— Красные зоны полностью уничтожены, — пояснила она. — Зелёные функционируют в рамках эксперимента, синие превзошли ожидания.

Карта приблизилась, фокусируясь на России. Красное Село светилось зелёной точкой, но вокруг него расползалось тёмное пятно, медленно пожирающее зелёный свет.

— Интересно, — Ксалфа наклонила голову. — Распространение нестандартной версии вируса идёт быстрее, чем я рассчитывала. Но это даже хорошо — поможет ускорить естественный отбор.

— О чём ты говоришь? — я подался вперёд.

— О том, что без моей помощи, — её глаза встретились с моими, — через 36 часов Красное Село перестанет существовать. А благодаря старику, эта зараза уже проникла и в другие поселения.

Она улыбнулась с леденящим спокойствием.

— Но у меня есть для тебя предложение, Тёмный Лекарь. Задание, выполнив которое, ты спасёшь своих людей и, возможно, всех оставшихся в живых на этом континенте.

Глава 18

Шоу для богов

— Какое, к чёрту, предложение? — процедил я, вцепившись в подлокотники кресла. — Я должен что-то сделать для вас после того, как вы превратили мой мир в настоящий филиал ада?

Ксалфа изучала меня с холодным любопытством естествоиспытателя, рассматривающего букашку под микроскопом. Её идеальное лицо не выражало ни сочувствия, ни раскаяния — только отстранённый аналитический интерес.

— Ты не понимаешь масштаба происходящего, — она сложила длинные пальцы домиком. — Твоя эмоциональная реакция основана на ограниченном восприятии ситуации.

— Тогда объясни, — я подался вперёд, чувствуя, как энергия пульсирует под кожей, готовая вырваться наружу при первой возможности. — Объясни так, чтобы я понял. Что происходит на самом деле?

Ксалфа секунду изучала меня, затем её тонкие пальцы скользнули к браслету на запястье. Воздух между нами заискрился, и комната погрузилась в полумрак. Пространство заполнилось светящимися точками и линиями — голографическая проекция Земли, медленно вращающаяся в воздухе. Её поверхность покрывали разноцветные пятна, пульсирующие в неровном ритме, словно язвы на теле умирающего.

— Проект «Эволюция» — самый масштабный эксперимент в нашем секторе галактики за последние три тысячи циклов, — начала Ксалфа, приближаясь к проекции. Её рука прошла сквозь голограмму, заставляя изображение мерцать. — Мы отбираем планеты с потенциальными видами и ускоряем их естественное развитие. В случае с Землёй — через контролируемую катастрофу.

Я смотрел на цветные пятна, пожиравшие континенты — красные, зелёные, синие, жёлтые. Россия была преимущественно зелёной, но вокруг Красного Села расползалось чёрное пятно, как гангрена на теле живого организма.

— Ты говоришь «мы», — я сделал шаг к голограмме. — Кто вы такие?

— Мы Консорциум, — в её голосе прозвучала нотка гордости. — Объединение самых продвинутых видов галактики. Вы бы назвали нас… богами.

— И вы развлекаетесь, уничтожая целые планеты?

— Не уничтожаем, а трансформируем, — поправила она. — Это не развлечение, а научный проект с практическими целями.

Я обошёл голограмму, разглядывая пульсирующие точки. Планета под моими пальцами казалась такой маленькой, такой уязвимой.

— Всё это не объясняет главного, — я встретился взглядом с её нечеловеческими глазами. — Как я вернулся во времени? Я умер, Ксалфа. Я помню это до мельчайших деталей. Помню, как подорвал себя вместе с толпой мертвецов у бетонной стены. Помню вспышку, раскалённую волну огня, пожирающую моё тело. Как кожа плавилась и отслаивалась, как лёгкие обугливались от невыносимого жара. Я сгорел заживо, превратившись в головешку. Так как, чёрт возьми, я снова здесь?

Что-то неуловимо изменилось в её лице — тень напряжения, промелькнувшая и исчезнувшая. Она коснулась своего браслета, словно проверяя что-то.

— Тебе пока слишком рано об этом знать, — она ответила после долгой паузы. — Скажу лишь, что ты не единственный, кто получил… второй шанс.

— Значит, это вы вернули меня? Вы — те, кто за всем этим стоит? — я шагнул ближе, пытаясь разгадать выражение её лица.

— Не мы, — она покачала головой с лёгкой усмешкой. — В этой… игре каждый занимает своё место. Есть инвесторы — те, кто финансирует проект и получает выгоду. Есть Кураторы — те, кто разрабатывает сценарии и отвечает за отдельные эксперименты. Мы, Арбитры — лишь надзиратели, а не игроки. Я здесь, чтобы обеспечить соблюдение правил и предотвратить ситуации, угрожающие целостности эксперимента.

Ксалфа сделала плавный жест рукой, и голограмма планеты увеличилась, фокусируясь на Северной Америке, где преобладали янтарно-жёлтые точки.

— Здесь фракция Халликс тестирует вариант, где носители вируса сохраняют сознание, — продолжила она размеренным тоном лектора. — Люди получают регенерацию и выносливость мертвецов, но остаются разумными.

В центре голограммы появилось изображение человека с серой кожей и полыхающими жёлтым глазами. Его грудь была разворочена, обнажая переломанные рёбра и пульсирующие внутренние органы. Но он стоял прямо, сжимая в руках оружие, и его взгляд горел сознательной ненавистью.

— Не самый практичный подход, — поморщилась Ксалфа. — Слишком много побочных эффектов: психозы, неконтролируемый каннибализм, постоянная агония. Но выживаемость… по-настоящему впечатляет.

Карта сместилась к Азии, где преобладали голубые и фиолетовые узоры, соединённые в сложную сеть.

— Консорциум Сияние делает ставку на телепатические способности, — пояснила она. — Создаются целые поселения с коллективным разумом. Один псионик контролирует тысячи носителей.

Голограмма показала группу людей с чёрными венами, образующими симметричные узоры под кожей. Их движения были идеально синхронизированы, будто они являлись частями единого организма. В центре стоял тощий подросток с абсолютно чёрными глазами, из которых густой струйкой стекала смолянистая жидкость.

— Эффективно, но расточительно, — прокомментировала Ксалфа. — Выживает только один из сотни заражённых. Остальные просто перегорают, не выдержав ментальной нагрузки.

При переходе к Южной Америке карта вспыхнула ярко-красным.

— Непредвиденная мутация, — голос Ксалфы стал напряжённым.