Тартуга.Обратно в Хелл - Максим Алексеевич Антипин

попросил пробегающего мимо юнгу принести с десяток кокосов и теперь пытался добраться до его питательной сердцевины. Слез с пушки, расположил волосатые кругляшки между ног. Положил плод на палубу, взял в руку свою дубинку, лупил по нему, разрушая плотную оболочку. Бум-бум-бум. БУМ! Успех был посредственным. Спустя пару-тройку ударов полился сок. Мореход пытался не упустить сладкую влагу, присосался к кокосу, вбирая в себя его. Жидкость текла по подбородку, капала, на поросшую густой растительностью, грудь. Опустошил содержимое, доломал плотную кожуру, а мякоть отдал ослику. Единорог и не думал отказываться от лакомства.

– Вот я на додиков грешу, однако, видя такую картину… – Трон вздохнул, махнул рукой, – бросай, моя радость, – нежно улыбнулся девочке.

– Не радостна у них жизнь. – Малышка вновь сорвала куш, от счастья подпрыгивая на месте, – расскажи еще!

– Женщины… Их женщины. Отдельная тема, как правило: либо возрастные жирные коровы, либо тощие, беззубые доходяги. Молодые сявки тоже попадаются, но реже. И знаешь, они пользуются спросом, да-да.

– Спросом? Как это? С ними все хотят дружить? – Малышка нахмурила бровки, – разве они не страшные?

– Подрастешь, поймешь, а сейчас…

Трона прервали. Стригач, опустошая очередной кокос, сильно сдавил кожуру. Во время утоления непомерной жажды ослабил давление. Как итог – прищемил язык, неистово мычал, стараясь освободиться из западни. Вместо того, чтобы застыть, постараться вновь нажать на плод, агрессивно мотал головой из стороны в сторону. Кокос мало того, что наносил урон языку, так еще бил его по щекам.

– Спокойно, спокойно! Тихо офицер! – Абордажник, сдерживая смех, пришел на помощь. Используя простенькое заклинание, разрушил оболочку, освободив столь ценную часть тела бедолаги.

– Спащибо! Боно-то как! Ммммм! – Сперва сплюнув на доски слюной с кровью, после зажал рот рукой, раскачиваясь взад-вперед, стоня. Ослик, не теряя времени, подхватил упавшее угощение.

– Почему вы магию не используете? – Трон вернулся к игре. Еще пару бросков… И он проиграет оставшуюся долю от набега.

– Буду еще ману портить. Мммм, сейчас я им покажу! – Не теряя времени и запала, взяв новую жертву, долбил особенно остервенело. Жаль, что от столь необузданной ярости пострадал в этот раз большой палец. Заорал на весь корабль. Катался по палубе, вымазываясь в образовавшейся липкой луже кокосового молочка. Пиратка залилась звонким смехом, Трон тихо сотрясался, стараясь не давать воли эмоциям. Остальные флибустьеры, на счастье которых выпало узреть сие представление, весело гоготали.

– Зачем нам удивляться с додиков, жваников и прочих, когда офицер альбокорийско флота, – бритоголовый поднял указательный палец правой руки, – учудил подобное! Проиграть схватку с кокосом! О каких великих делах мы тут собрались говорить.

– Закрой свой рот, ТРОН! – Офицер явно рассержен.

– Да… Зря ему помог минуту назад. – Пока бедовый поочередно посасывал и дул на палец, абордажник проиграл последний самородок аборигенов. – Знаешь, кроха, подождем, пока у него язык распухнет, насладимся тишиной.

– Наверное. – Пиратка сидела с серьезным видом, размышляла. – Ты мне поддался, правильно? – Подозрительно взглянула на искателя приключений.

– Нет, солнце, тебе просто благоволит удача, – Трон убрал кости, поднялся. Наклонившись. поцеловал ребенка в темечко, – беги к Бог-даре и спрячь выигрыш. Ясно?

– Ясно! – Девочка прижимала заветный мешочек к груди и светилась от счастья. – Додики. Ведь ты не все про них рассказал, – вновь подозрительно посмотрела она.

–Беги, беги, не спорь. Обещаю, все известные мне истории Калакеана и не только, будут тебе поведаны!

– Хорошо! – Счастливый ребенок вприпрыжку устремился во владения кока, успев по пути потрепать за гриву довольного сытого ослика.

Пока шли беседы юной морячки да бывалых флибустьеров, Клаус Каракатица твердой походкой шел к выполнению своих профессиональных обязанностей.

– Как обстановка? – Он улыбался. В залысинах на лбу играл редкими волосами ветер. Длинные же кератиновые нити теменной части, зачесанные назад, соседствовали с коротко стриженным затылком. Прическа так себе, скажу вам. Глаза болотно-зеленые пылали энтузиазмом. Румянец залил щеки, проступая даже сквозь загар. Нежно-голубой наряд с белыми полосками, весь заляпанный чернилами, элегантно уходил в сапожки из мягкой коричневой кожи. Одним словом, на него приятно было смотреть.

– Устал я очень, с утра за штурвалом стою, даже времени освежиться нет! – Ловелас, насупившись, задавал курс кораблю.

– Бедняга! Иди освежись, я тебя подменю, – Клаус Каракатица занял место у штурвала, – кто сегодня из абордажников вахту несет, не подскажешь?

– Пена и Парфюмер. Их бригады. – Ловелас подобрал трость, быстро направился к носовой части корабля, – при необходимости – всех зови, помогут. Вечно они прохлаждаются. И вообще, – перейдя на полтона ниже, произнес – баловать матросню не следует!

"Ну да, как же". Обрывки беседы двух офицеров донес до чутких ушей абордажника морской ветер. Трон запалил новую сигарилу, неизвестную по счету, наблюдая за горизонтом. Ему не нравились возникающие у линии схождения воды и неба бурые точки. Они стремительно увеличивались в размерах, приближаясь к кораблю. Опасения подтвердились резким, пропитым криком боцмана Смурфа:

– АЛЕ, ЁП ПЕРЕ ЁП, ВЫ ЧЁ, Э. ВЫ ЧЁ, Э, НЕ ВИДИТЕ, Э, ДОДИКИ ПЛЫВУТ, Э! -Донеслось сверху.

Да, они самые. Интересно, почему вперёдсмотрящий не поднял тревогу раньше, но да ладно. "ТАртуга" несмотря на долгое плаванье еще могла нагнать страху на морских безобразников. Корабль нес на борту сорок восемь пушек, двадцать из них способны стрелять тридцати двух фунтовыми ядрами. Орудия не всегда били точно, иной раз, отказываясь стрелять, просто прожигая потраченный на них манный материал. Такелаж надежен, хотя после последнего калашторма паруса заметно поистрепались. Три мощных мачты с обилием парусов. Просторные палубы позволяли размещать орудия, при необходимости перевозить грузы, так трепетно оберегаемые адмиралтейством. Одним словом, чтобы задать кому-нибудь знатную трепку, все имелось.

В ближайшем будущем такой шанс, как можем заметить, выпал. Славным тартужанам предстояло вступить в бой с небольшой эскадрой отщепенцев, состоящей из пяти стареньких каракк, так нагло возникших на пути. Свои корабли они не спускали на воду, пополняя флот путем захвата в северной части Калакеана, куда иногда прибивало суда сбившихся с курса несчастливцев. Единственное, до чего мог дойти их узколобый интеллект, так это путем выжигания сделать пару тройку каноэ.

. – Этого только не хватало! – Стригач схватился за голову, поджал губы – Трон! Зови всех, тревога!

– ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! – Неистовствовал боцман Смурф.

– У нас еще достаточно времени, офицер. Успеем. – Выплюнув сигарилу за борт, Трон начал готовиться к бою. "ТАртуга" ожила, закипела, будто вода в котелке. Офицеры раздавали приказы, Гар-зар, вызванный из своей каюты, поднялся на капитанский мостик, где составлял план сражения. Матросы приводили орудия к бою, не забывая про собственную экипировку. Юнги были на подхвате. Боцман Смурф продолжал поливать всех со своей смотровой площадки отборной, несвязанной бранью.

Каракки все ближе и ближе