Тактик 8 - Тимофей Кулабухов

Армия прошла через руины без единого выстрела и через ещё две стоянки мы оставили Таворские горы позади. Вскоре мы вступили в уже знакомые нам земли Бесплодных пустошей.

Пустынный герцог оставался верен своему обещанию, на наш громадный караван не нападала ни пустыня, ни конница, ни враждебная магия.

В этот раз перемещение было сравнительно спокойным и лёгким.

Вскоре мы вернулись в Фелзень. Городок, который я оставил всего несколько недель назад, встретил нас настороженно. Местные жители, привыкшие к гарнизону моего Четвёртого полка, с опаской смотрели на десятитысячную армию орков-умарцев, разбившую лагерь у стен. Нужно было срочно решать вопрос с гарнизоном в Жёлтом замке герцога Феллата, который теперь служил мне тыловой базой. Оставлять там своих ветеранов, когда они нужны на передовой, было непозволительной роскошью.

По этому поводу я решил поговорить с принцем Ги.

— Мне нужен гарнизон для Жёлтого замка, — сказал я ему без обиняков. — Один батальон. Пятьсот бойцов. Это ключевой, пусть и скучный регион, выход в южные степи и мелкие приморские городки. Гарнизон будет охранять замок и поддерживать порядок в городе. Я буду платить им жалование, как и остальным.

Принц Ги нахмурился:

— Мои люди — воины, а не стражники, Рос. Они привыкли к битвам, а не к сидению в тылу.

— В замке есть всё, что нужно воинам, — возразил я. — Тренировочные площадки, оружейные, запасы продовольствия. Они будут не просто сидеть, а поддерживать боеготовность. Существует риск, что на них нападут и замок возьмут в осаду. Кроме того, это вопрос доверия. Я оставляю свой тыл под охраной твоих людей. Это покажет всем, что наш союз — не пустой звук.

Глава 20

Боги и короли

Ги задумался. Он понимал логику моих слов. Это был политический ход, укрепляющий наши отношения.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Но я сам выберу батальон. И командира.

— Справедливо, — кивнул я. — Но есть одно условие.

Я повёл его на стену замка, откуда открывался вид на город и храм богини Лаяксы, покровительницы этих земель.

— Местные жители напуганы. Они боятся твоих орков. Нам нужно, чтобы они не просто терпели гарнизон, а сотрудничали с ним. Чтобы кормили его, снабжали информацией, не устраивали бунтов.

— И как ты предлагаешь этого добиться? — спросил Ги.

— Мы сделаем это публично. И скрепим клятвой.

Принц Ги оказался умнее, чем я ожидал. Он не просто выбрал батальон, а тщательно подобрал его состав. Как выяснилось, среди умарцев были последователи разных богов, и он выбрал тех, кто почитал богиню Лаяксу, чьи культы были схожи с верованиями местных. Это был блестящий ход, показывающий, что он мыслит не только как военачальник, но и как политик.

На следующий день мы собрали в главном храме Фелзеня старейшин города, глав местных кланов, а также командира и сержантов выбранного умарского батальона. Я, принц Ги и жрец храма стояли у алтаря.

Церемония была короткой, но торжественной. Жрец зачитал текст клятвы, составленный нами совместно. Умарцы клялись не угнетать местных жителей, уважать их законы и обычаи, защищать город от врагов. Местные, в свою очередь, клялись снабжать гарнизон продовольствием, не бунтовать и считать орков-умарцев своими защитниками.

Когда слова клятвы были произнесены, командир батальона и старейшина города одновременно положили руки на алтарь. Вспыхнул мягкий белый свет — знак того, что богиня приняла их клятву.

Дело было сделано. Я сменил гарнизон и интегрировал чужую армию в свою систему, связав их не только контрактом, но и священной клятвой. Это был прецедент, который должен был показать всем, как я веду дела. Кроме того, это было важно для местных гоблинов.

Разобравшись с гарнизоном, я наконец нашёл время навестить того, чья судьба беспокоила меня больше всего, Тайфуна.

Я нашёл его в лазарете, в отдельной палатке, которую поставили специально для него. Мой тролль-титан, мое живое стратегическое оружие, сидел на огромной койке, сбитой персонально для него, по размеру как нескольких обычных. Он был жив и, казалось, цел.

Это означает, что ритуал крови титанов, который был запущен во время сражения, как побочный эффект сверхмощного применения магии, сработал. Тайфун выжил.

И это хорошая новость.

Но это был уже не тот Тайфун, которого я знал. Он сильно исхудал, его могучие плечи осунулись. Каменно-серая кожа, раньше покрытая буграми мышц, стала гладкой и приобрела странный, почти металлический оттенок. Но главное, изменились его глаза. Раньше в них была мудрость древнего существа, спокойствие горы. Теперь же в них неумолимо плескалась буря.

И он молчал. Раньше он тоже был немногословен, но после инициации магом мы могли общаться телепатически. Теперь же на все мои ментальные запросы он отвечал глухой тишиной. Он просто сидел, глядя в стену палатки, и молчал.

— Что с ним? — спросил я у Бреггониды, которая хлопотала рядом, раскладывая какие-то травы.

Старая ведьма пожала плечами:

— Жив — и на том спасибо. Что-то в нём изменилось, генерал. Словно он взрослеет. Хотя, как, леший меня подери, он может взрослеть, если ему, почитай, сто сорок годков и он по меркам троллей взрослый, а то даже и старый. Не понимаю. Меняется его душа.

Я подошёл и положил руку ему на плечо. Он не отреагировал. Его кожа была как будто шёлковой на ощупь и холодной, как какой-то металлический сплав. Но под этой холодностью я почувствовал слабую, едва заметную вибрацию. Словно внутри него гудел мощный, низкочастотный двигатель.

— Тайфун, — позвал я. — Мы идём на войну. Ты нужен мне.

Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то осмысленное. Узнавание. А затем снова — буря. Он поднял свою огромную руку и коснулся земли. И в этот момент я почувствовал, как по земле пробежала лёгкая дрожь.

Он не мог говорить. Но он ответил. Он был со мной. И он был готов идти.

Хотя бы так, чёрт возьми, хотя бы так.

Убедившись, что все тыловые вопросы решены, я стал готовиться к дальнейшему переходу.

Коротко встретились с герцогом Феллатом Де Гриджио, пообщались.

Мы оба были взаимно рады, что выполняем договорённости и взаимно не рады видеть друг друга.

В какой-то момент моё настроение изменилось. Старый дядька вызывал во мне невольную симпатию, он не пытался казаться хорошим и выглядеть другом, не пытался делать вид, что ему омерзителен и я, и то, что Штатгаль вторгся в его земли.

Мне показалось это забавным и трогательно-искренним.

— В любом случае