Когда в июне замерзла Влтава - Алексей Котейко

— Это ещё что за обелиск? — спросил Макс.

— Столб для забоя, — пояснил пан Чех. — К нему привязывают коров. А это, — ординарец указал на несколько массивных перекладин, напоминающих выстроившиеся в ряд рамы футбольных ворот, — для овец, коз, свиней. Запах чувствуете?

Иржи кивнул. Резанов принюхался: характерный, чуть тухловатый, запах бойни долетал даже сюда.

— Как соседи не возмущаются? — удивился Максим.

— Соседи? — Шустал коротко хмыкнул. — Так тут все соседи — мясники. Улица Мясницкая.

— У нас она Рыбная.

— То у вас. А тут весь квартал в одной гильдии. В каждом дворе бойня. Так что они привычные.

— Смотрите, — привлёк их внимание пан Чех.

Дверь в одном из домов открылась, во двор вышли два человека. Быстро пересекли открытое пространство и скрылись в сарайчике прямо под наблюдателями.

— Думаешь, наши ночные гуляки? — спросил Иржи.

Будто в ответ снова открылась та же дверь, и ещё один человек прошёл через двор.

— Наверняка, — отозвался Максим. — Ждём.

Пан Чех принялся разворачивать обмотанную вокруг пояса длинную веревку. Закончив с этим делом, он, не спеша, стал завязывать на верёвке узлы, стараясь располагать их примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Шустал наблюдал за двором и подсчитывал проходящих. Макс присматривал за улицей. Риск того, что кто-нибудь выглянет в окно и увидит их сидящими почти у конька крыши, был минимальным — но всё-таки был. Однако за исключением двух-трёх маленьких лохматых мороков, с опаской бочком протиснувшихся у самого края ската, никто не появился. На Прагу опускалась очередная морозная ночь.

— Наверное, всё, — предположил Шустал. — Что-то долго никого нет.

— А козла не было?

— Козла не было.

— Тогда ещё подождём, — решил Максим. — Если им нужно кормить пса — нужен козёл.

— Может, они его заранее притащили, ещё днем, — предположил капрал.

— Может. Но подождём. Пойдём, когда пробьёт десять.

— Упустим эту гадину, — мрачно предрёк пан Чех.

— Не упустим. В прошлый раз козла сбросили около полуночи. Времени ещё полно.

Они выждали, пока перезвон колоколен не возвестил, что наступило нужное время.

— Вот кстати, — задумался Резанов. — Звонарь у Святого Якуба, выходит, тоже в деле? Он же не может не видеть, что там происходит?

— Можно дать взятку. Запугать. Навести чары, — предположил Иржи. — Хотя мысль дельная, как-то я раньше не сообразил. А колокол костёла разве звонил, когда мы дежурили в прошлый раз?

Все трое задумались, но сказать с уверенностью, слышали они звон или нет, не смог никто.

— Ладно, идём, — пан Чех завязал свою верёвку вокруг дымовой трубы и скинул конец во двор. Рванул раз, другой, проверяя прочность — и ловко полез вниз, перехватывая руками узлы. Максим последовал за ним. Шустал шёл замыкающим.

Они преодолели большую часть пути, когда Резанов услышал под собой сдавленное ругательство ветерана, а затем приглушённый удар о дерево. Пан Чех стоял на крыше сарайчика: длины верёвки не достало, конец её болтался на уровне перемычек над окнами второго этажа.

— Прыгайте! — просипел ординарец.

— Зараза, — скривился Макс и, добравшись до конца верёвки, спрыгнул. Вскоре рядом оказался и Иржи. Он посмотрел вверх, на болтающуюся над головами верёвку, и высказал общую мысль:

— Отступать некуда.

— Я придушу Пытела! — яростно раздувая ноздри, пообещал Войтех. — Он мне божился, что тут хватит длины спуститься с Пороховых ворот!

— С их уменьшенной копии, — хихикнул Шустал. — Ладно, пан Чех, не серчай. Даже если бы верёвка достала до земли, быстро по ней не взберёшься. Так какая, в сущности, разница.

Максим осторожно приоткрыл дверь сарайчика. Царившая во дворе тьма не позволяла толком разглядеть содержимое, но у входа парень заметил очертания рассохшейся бочки, чуть дальше — составленные вертикально доски, ещё какой-то пыльный хлам. Стараясь не зацепить ничего, Резанов прошёл внутрь. Чех и Шустал последовали за ним, Иржи прикрыл дверь и остался на страже. Макс и Войтех, достав свечные огарки, зажгли их. В пляшущем свете маленьких язычков пламени предстало ничем не примечательное хранилище старых вещей и разной рухляди.

— Лаз должен быть более-менее удобным. Если в него проходил наш прежний знакомец, это никак не может быть крохотная щель, — заметил Максим, внимательно оглядывая каменный пол. Чех продвигался вдоль задней стены, иногда осторожно постукивая по доскам.

— Ну как?

— Глухо. Стена как стена.

Они остановились в центре помещения, снова оглядываясь вокруг. Иржи мельком взглянул на напарников и опять приник ухом к двери.

— Тихо? — спросил его Макс.

— Тихо. Не стойте столбами, ищите.

Они ещё раз обошли сарайчик, теперь пан Чех осматривал пол — вынув кинжал, он время от времени тыкал им в показавшиеся подозрительными щели между камнями. Резанов стучал по всем доскам, какие только не были закрыты навешанными на стену предметами — но каждый раз звук свидетельствовал, что позади досок находится камень.

— Твою ж за ногу… — капрал-адъютант разочаровано отступил на шаг, снова отчаянно оглядываясь. — Бред какой-то. Предположим, я спускаюсь в лаз один. За мной никто ничего не задвинет и не замаскирует, верно? Значит, лаз должен быть незаметен, если его закрывают со стороны катакомб. Что-то вроде двери.

— Вряд ли мясники устроили нечто вроде потайного хода в замке, — заметил Шустал. — Слишком хлопотно, нужна помощь каменщиков.

— Ход мог остаться ещё со времен храмовников, — возразил Макс.

— Тогда и управляющий им механизм тоже должен быть столь же почтенного возраста. Какая-нибудь скоба от факела, подвижный камень.

— Да тут камни только на полу! — прошипел Резанов, с досадой притопнув — и вдруг замер:

— На полу…

— Я проверял,