Сокровище Колдуна - Константин Викторович Кузнецов

Проведя ритуал, Ларин вышел из круга и принялся ждать. Больше часа комната хранила тишину, а затем свечи задул случайный сквозняк и послышался чей-то вкрадчивый шепот.

Табличка, что лежала в очерченном мелом круге, дернулась, закрутилась юлой и треснула. А Ларин услышал единственное слово: «Исполню».

Смерть Регины выбила Виктора Ларина из колеи. Но просить высшие силы о помощи чревато подобными последствиями. А с другой стороны, теперь путь к сокровищу стал проще. Кристина более уступчива в подобных вопросах. Надо только узнать, где находится Нептун. Для этого Ларин приставил к дочери специального человека. И все бы ничего, но полиция начала проверку по факту смерти Регины, сотрудники этого ведомства стали просто-напросто путаться под ногами. Подняв свои старые связи, Ларин постарался сделать все, чтобы дело скорее ушло в архив. Теперь дело оставалось за малым — убедить Кристину отдать камень именно ему.

И тут случилось чудо! Дочь вышла на связь с отцом, а точнее, с заказчиком. Получается, что адвокат передал ей информацию, а она согласилась. Вот так вот просто. Ларин почувствовал что-то неладное, но от камня отказываться не стал. Лишь немного усложнил схему, чтобы избавиться от возможных рисков со стороны правоохранительных органов.

На проселочной дороге появилась машина. Остановилась у обочины. Водитель,

невысокий мужичок в кепке и замасленной куртке, громко хлопнув дверью, достал черный рюкзак с заднего сиденья и направился к перрону. Приблизился к ограждению, поставил рюкзак на скамейку и молча удалился. Все строго по инструкции.

Ларин улыбнулся, ощущая, как усилился сердечный ритм. Такой долгий путь к цели подходил к концу.

Приблизившись к рюкзаку, Виктор огляделся: на платформе — никого, на противоположной стороне — тоже, только один скучающий пенсионер и ребятня. Прислушался, нет ли сирен. Нет, лишь привычный дачный гул.

Открыл рюкзак, развернул старую ветошь и облегченно выдохнул. Нептун был в его руках. Закрыв глаза, Ларин ощутил невероятный прилив сил. Сокровище теперь его и только его. Застегнув молнию, он закинул рюкзак за спину и легким шагом направился к выходу.

Но, не сделав и пары шагов, услышал недовольный шепот:

— Ишь ты какой прыткий!

Обернулся — никого. Остановился.

— Ну шо смотришь? Получил чаво хотел, а тепереча давай, вертай взад! Не твое это. Не твое.

Нахмурившись, Ларин посильнее обхватил лямку рюкзака.

— Чего приперлась, старая карга? — обратился он к пустоте.

— А вот приперлась, тебя не спросила.

— Так и вали в свою берлогу!

— Отдашь Нептунушку, уйду.

— Не было такого уговора!

Голос хихикнул, так тонко, по-детски:

— Не было. Но я-то все одно сделала, что было велено. Тепереча твоя очередь.

— Я не просил тебя убивать Регину, — прорычал Ларин.

— Ты не просил, но и возражать не стал. Знал ведь, что девочка на грани, — упрекнул мужчину старушечий голос. — Так что помогла я ей. Так сказать, высвободила!

— На табличке ясно было написано…

— Да кому сдалася твоя табличка? Важно же что не снаружи, а внутри. Так что как ни крути, а кругома ты виноват, Виктор.

— Отстань!

— Виноват! И повиниться должон, иначе не простит тебя Нептунушка.

Ларин больше не желал слушать мерзкую старушку. Махнул в пустоту рукой и развернулся, чтобы продолжить путь, когда невидимая сила сильно толкнула его в плечо. Один раз, второй, а потом третий, да так сильно, что он пошатнулся и упал на рельсы, прямо под колеса проходящей мимо электрички.

ГЛАВА 17. Крушение надежд

1779 год, Тарбеевский лес

Стремительная зима на утро взяла да и вся вышла. Наступила внезапная оттепель. С небес полил мелкий хлесткий дождь, а с холма потянуло гарью. Церковь практически полностью выгорела — осталось лишь кирпичное основание и часть верхних балок перекрытия. В небеса медленно, змеей, тянулись клубы черного едкого дыма. Народ в селе стал тихим и пришибленным, словно с похмелья. Ночь, которая казалась бесконечной, наконец-то уползла, оставив после себя невыносимую горечь всевозможных потерь.

Разбойники хорошо поглумились на селе. Были убитые и раненные. А под утро от столицы прискакал летучий отряд и устроил расправу над лесными мужиками. Досталось и местным — тут уж рубили всех без разбору. Так что поутру крики петухов заглушили женские причитания и слезы.

Петра Калиостро так и не сыскал, поэтому пришлось договариваться с другим провожатым и платить серебром, так как путь предстоял неблизкий и, судя по ночным событиям, опасный.

Проезжая мимо церкви, граф попросил извозчика остановить карету. В широких лужах отражались кривые обугленные стены да доски, напоминающие крест. Не боясь замочить сапоги, Калиостро спрыгнул со ступеньки прямо в дорожную жижу и направился ко входу. Запах здесь стоял просто отвратительный: воняло чем-то едким, отталкивающим — вроде как паленым мясом.

Прислонив платок к лицу, Калиостро взошел на порог и перекрестился. Осознание вины пришло не сразу, а лишь когда граф узрел, что натворили нанятые им душегубы. И ладно бы был в том какой-то толк. Так ведь нет — Азовка, по всей видимости, сбежала, забрав с собой камень, а знаменитый на весь мир чародей и глава тайного ордена Джузеппе Калиостро остался ни с чем. Впрочем, граф понимал, судьба его слишком туманна и вполне может сложиться так, что на его жизненном пути еще повстречается иссиня-чёрный камень Нептун, грозный и таинственный, словно глубины океана.

Вернувшись обратно в карету, Калиостро печально посмотрел на супружницу.

— Не кручинься, граф Феникс, — внезапно произнесла она. — За долгой ночью всегда наступает рассвет.

С этими словами они неспешно двинулись в сторону Тверского тракта в направлении Российской столицы, построенной на старых болотах близ дельты реки Невы.

2

Только к утру Петр пришел в себя. Ночь он помнил плохо. Вроде бы бежал, а куда и зачем — стерлось из памяти. Даже после хмельного застолья такого не бывало. А тут будто обухом по голове. Очнулся — а вокруг места незнакомые. Но главное, за поясом ветошь старая, а внутри треклятый камень.

Долго Петр не решался посмотреть на него еще раз. А вдруг опять он власть над ним возымеет, и что тогда, вспоминай, как звали⁈ Но потом все-таки пересилил себя: развернул тряпицу и уставился на темные грани сокровища. Было оно неприглядным и даже отталкивающим. И что его так вчера в этом Нептуне восхитило? Непонятно.

Завязал ветошь, сунул под поясок. Ничего особенного и не почувствовал. Во как оно получается — отпустило, стало быть.

И побрел Петр домой, твердо решив сразу же прийти к Азовке и повиниться. Но как выбраться из незнакомого места?

Петр внимательно осмотрелся и