Малой - Степан Александрович Мазур

Гог снял и протёр очки, поскрёб ногтем нос и ответил:

— Не так-то просто победить даже простого ифрита, а королевский вовсе не воспринимает любую магию и тем более — магию огня! Чего только не делали с ним здешние обитатели, как только не сражались по одиночке. И лишь когда объединили силы, чтобы победить более могучего врага, нам всё-таки удалось сразить его. Правда, он до сих пор немного… жив. Хоть и заточён в замке моего оппонента.

Даймон остановился, переводя дух и прикинул:

— То есть вы сражались плечом в плечо и… с ним? — тут он махнул в сторону замка, очевидно имея ввиду неприятеля Гога.

На этот раз оранжевое существо вздохнуло так прискорбно, как будто припёрли к стене и заставили оправдываться:

— Да, нам и с Магогом пришлось схлестнуться с ним. Работали сообща, — и он тут же начал махать руками, что для внушительного роста существа было в новинку. — Но уверяю это было необходимо! Его королевско-магическое величие было столь велико, что даже магма, булькая в реке Сефирота, завидовала его могуществу. На своём уровне он был повелителем огня и тьмы, и его имя шептали с трепетом.

— Его ненавидели и… восхищались? — снова прикинул демонёнок. — от этого и выгнали?

Гог оскалился:

— Как это часто бывает с великими существами, его гордость стала его слабостью. Королевский ифрит, обладая невероятной силой, решил, что может обмануть саму судьбу. Ты думаешь, как он подчинил нижний круг?

— Как? — переспросил демонёнок.

— Он задумал хитрый план: создать иллюзию, которая будет выполнять его прямые обязанности, пока он роется в магическом океане в поисках секрета бессмертия. Хитрый ход, как по мне. Никто и ничто не отвлекало его от Главного. Пока его копия делала всё остальное. Но видишь ли в чём дело? В его глазах это было лишь игрой, но в мире людей такие игры могут иметь серьёзные последствия.

— А при чём здесь мир людей?

— А где по-твоему ифриты и джины работают чаще всего?

Демонёнок задумался, затем кивнул. Все логично. Бесы, черти, демоны, джины, ифриты и даже церберы с некоторыми пауками и змеями — явно посланники ада на Земле. И никто в здравом уме не станет с ними иметь дел, кроме факиров и тех, кто мечтает стать супергероем от укуса паука.

— Я слышал, что однажды, в маленькой деревне, где люди жили в страхе перед тёмными силами, один смелый юноша по имени Аминь решил призвать Королевского ифрита. Юноша был тщеславен. Он сам мечтал о славе и бессмертии и желал, чтобы его имя осталось в веках. Аминь собрал все необходимые атрибуты: свечи, благовония и древние руны, а затем с замиранием сердца произнёс заклинание призыва.

В тот же миг из пламени и дыма перед ним возникла иллюзия самого Королевского Ифрита. Её глаза сверкали, как раскаленные угли, а голос звучал, как гром в пустыне. Всякий немедленно бы бросился на колени и начал умолять расторгнуть заклинание, но не Аминь.

«Ты призвал меня, смертный. Для чего?» — спросила копия и её улыбка была полна коварной хитрости.

Ведь даже иллюзия знала, что ифриты не исполняют желаний. И всякому столкнувшемуся с ними грозит лишь смерть. Но Аминь не слишком различал джинов и ифритов. И не ведая о коварстве, ответил: «Я хочу бессмертия. Хочу стать легендой!».

Иллюзия, усмехнувшись, произнесла: «Я могу обессмертить тебя в мгновение ока, но за это ты должен отдать мне свою душу. Ты будешь жить вечно, но никогда не сможешь покинуть этот мир, где тебя будут поминать. Ты согласен, Аминь?».

Юноша, охваченный жаждой славы, согласился. И могучая иллюзия произнесла заклинание, а Амин почувствовал, как его тело наполнилось силой. Следом он упал на колени и немедленно умер. Но в помещение забежал его отец и осознав, что произошло, произнёс молитву. А в конце добавил — Аминь, желая поучить сына.

Эту молитву расслышала дочь. И уже прощаясь с братом на его похоронах, повторила её, закончила громким «Аминь!». Это расслышали местные жители и тоже в тот же день начали заканчивать все свои молитвы одним и тем же словом — Аминь. А через несколько дней это вошло в привычку по всей стране, затем по всему свету.

Так Аминь стал бессмертным, но после смерти понял, что его постжизнь превратилась в бесконечные страдания. Он был привязан к земному миру, не имея возможности покинуть его, пока звучит «Аминь!». А Королевский Ифрит, наблюдая за страданиями юноши, не мог сдержать смех и так громко смеялся, что сам Люцифер пришёл проверить всё ли в порядке и застал его разговор с Аминем.

«Ты думал, что сможешь обмануть судьбу, но именно ты стал жертвой своего желания!» — произнесла Иллюзия, исчезая в облаке чёрного дыма, пока душа Аминя отлетела в ад.

Но Люцифер тут же подхватил её и швырнул обратно. Потому что всякий раз, когда на земле кто-то говорил «Аминь», Королевский Ифрит так громко смеялся, что мешал спать даже самому глуховатому демону. А все демоны чихали и кашляли, мешая уже друг другу.

Вернувшись неприкаянной, бесплотной субстанцией, что не может найти способ вернуться в давно истлевшее тело, Аминь с тех пор лишь бродил по Земле. И по сей день проклинает всякого ифрита и джина, которого найдёт. А ещё больше он ненавидит Люцифера. Тогда как сам юноша стал предупреждением для всех, кто осмеливался мечтать о том, что не предназначено для смертных… Вот такая история.

Даймон задумался, а затем сказал:

— Так может сам Люцифер и отравил ненавистного ему Королевского Ифрита на уровень выше, когда обнаружил эту шалость?

— Королевский Ифрит определённо достал своим бессмертием даже Люцифера, — охотно кивнул Гог. — Но мне кажется, что весь секрет в том, что он не захотел делиться секретом бессмертия ни с кем. Потому любое существо в аду кроме него — долгоживущее, но всё же смертно. И в грядущем столкновении ада и рая победить может кто угодно. Никто не выживет, кроме… него.

Оба путника приблизились к тёмному замку и теперь Даймон мог рассмотреть бессмертное существо во всей красе. Оно хмурилось, водило бровями, дёргало усами и уже какой век отращивало могучую бороду, но при этом Королевский Ифрит не мог сказать и слова. Так как распашные ворота и были его ртом. Не видел Даймон и его рук или других частей тела.

— Как